НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Реферат: И. Кант

Реферат: И. Кант

План.

1. Вводное слово;......................2

2. Общая характеристика немецкой классической философии;...5

3. И. Кант о бытии и познании;...............6

4. О человеке в философии И. Канта;...............9

5. Нравственное учение и проблема религии;.........11

6. Идея права и государства в учении Канта;.........12

7. О конце всего сущего по философии И. Канта;........14

8. Список используемой литературы..............15

«Ее задача — не одна какая-нибудь сторона существующего, а все суще­ствующее,

частицами мира, а к тому, чтобы понять их внутреннюю связь и единство».

Соловьев В.С.

Жизнь с ее сложной паутиной коллизий, наука и культура в целом (куда входят

все науки, виды искусства, религия и, разумеется, фило­софия) с их

гигантскими достижениями требуют от нас, прежде всего от молодежи,

совершенствования, энергичной любознательности, творческого воображения,

пытливой мысли, утонченной интуиции, широкого кругозора и мудрости. Мы должны

еще глубже постичь тайны природы, социальной реальности, тоньше познать

сакрамен­тальные глубины человека, его соотношение с миром, отношение

че­ловека к Богу: у нас эта проблема вновь стала остро актуальной.

Все знания человечества, как бы они ни были многообразны и удивительно

дифференцированы между собой и внутри себя, явля­ют собой как бы

«растопыренные» пальцы, которыми человек вторгается в ткань бытия. Это

естественно и необходимо. Но на­ряду с этим дифференцированным подходом нужен и

обобщающе-мудрый взор (как бы с высокой горы), проникнутый философским

мышлением. Философия осуществляет это познание с помощью веками отработанной

тончайшей системы предельно обобщающего категориального строя разума. Можно

было бы сказать, что философия — это все единесущее, «схваченное в мыслях»; это

квинтэссенция духовной жизни мыс­лящего человечества, это теоретическая

сердцевина всей культуры народов планеты. Человек изначально обладал

любознательнос­тью1.

1 Дж. Леббок в своей книге «Начало цивилизации» пишет о

любознательности туземца, который рассказывал о себе: «Я пошел однажды пасти

свой скот. Погода была пасмурная. Я сел на скалу и стал задавать себе грустные

вопросы; да, грустные потому что я не в силах был ответить на них. Кто касался

звезд своими руками? На каких столбах они держатся? Я спрашивал себя также:

воды никогда не устают, у них нет другого дела, как течь не переставая от утра

до ночи и от ночи до утра; но где же они останавливаются и кто заставляет их

течь таким образом? И облака тоже приходят и уходят и изливаются водою на

землю. Откуда они приходят? Кто посылает их? Ко­нечно, не колдуны посылают нам

дождь; как могут они сделать это? И почему я никогда не вижу своими глазами,

как они поднимаются на небо, чтобы добыть его? Я не могу видеть и ветра, но что

же он такое? Кто несет его, заставляет его дуть, реветь и пугать нас? Разве я

знаю также, как растет хлеб? Вчера у меня в поле не было ни былинки; сегодня я

пришел туда и нашел их уже несколько. Кто мог дать земле мудрость и силу, чтобы

произвести это? И я закрыл лицо руками» (с. 309—310), — видимо, от жажды знания

и невозможности ее удовлетворить.

Само желание понять суть загадочного, неведомого являло собой склонность к

зачаточно философскому размышлению, пусть даже пока на житейском уровне: ведь

и на этом уровне люди не­редко склонны пофилософствовать. Само слово

«философия» восходит к Пифагору, буквально означая любовь к мудрости, т.е.

лю­бомудрие.

Человек испытывает духовную потребность в том, чтобы иметь целостное

представление о мире; он, по словам С.Н. Булгакова, не может согласиться ждать

с удовлетворением этой потребности до тех пор, пока будущая наука даст

достаточный материал для этой цели; ему необходимо также получить ответы и на

вопросы, которые выхо­дят за поле положительной науки и не могут быть ею даже и

осозна­ны. Вместе с тем человек не способен заглушить в себе эти вопросы,

сделать вид, что они не существуют, практически их игнорировать, как это, по

сути дела, предлагают позитивизм1 и разных оттенков агностицизм, в

том числе и неокантианство2, особенно позитивист­ского толка. Для

человека как разумного существа бесконечно важнее любой специальной научной

теории представляется реше­ние вопросов о том, что же такое наш мир в целом,

какова его суб­станция, имеет ли он какой-либо смысл и разумную цель, имеет ли

какую либо цену наша жизнь и наши деяния, какова природа добра и зла, и т.д.

Словом, человек спрашивает и не может не спрашивать не только как, но

что, почему и зачем. На эти вопросы у науки нет ответа, точнее она

их и не ставит, и не может разрешить. Раз­решение их лежит в области

философского мышления.

Каждая наука — это своего рода обрывок знания, а все науки в их простом

сложении — это сумма обрывков. Философия же дает систему знания о мире как

целом. Она не занимается простым сло­жением всех научных знаний (это была бы

никому не нужная затея), а интегрирует эти знания, беря их в самом общем виде

и, опираясь на этот «интеграл», строит систему знания о мире как целом, об

отношении человека к миру, т.е. о разуме, о познании, о нравственности и т.п.

1 Позитивизм (от лат. positivous — положительный) —

направление в филосо­фии, исходящее из того, что только положительные,

конкретные науки могут дать на­стоящее знание, тем самым умаляется специфика

собственно философского знания или это знание уподобляется конкретно-научному,

позитивному.

2 Неокантианство — философское течение, разбивавшее отдельные

принципы учения Иммануила Канта.

Философия — это наука. Конкретная наука как определенный вид

эмпирическо­го и теоретического познания действительности имеет дело с

опре­деленными понятиями, суждениями, выводами, принципами, зако­нами,

гипотезами, теориями. Любая наука как в естественной, так и гуманитарной

областях знания имеет свой особый предмет. Все это в ходе развития науки может

меняться, отвергаться, и на месте ограниченных и тем более ошибочных теорий

возникают новые, более глубокие теории. В философии, как и в любой науке, люди

ошибаются, заблуждаются, выдвигают гипотезы, которые могут оказаться

несостоятельными, и т.п. Но все это совсем не значит, что философия есть одна

из наук в ряду других наук. Как уже гово­рилось, у философии предмет иной — она

есть наука о всеобщем, ни одна другая наука не занимается этим.

Понятия, категории, принципы, законы и теории философии так же, как и других

наук, развиваются, подвергаются критике, отвер­гаются, уточняются и т.п.

Словом, философия есть свободная и универсальная область человеческого

знания. Она есть постоян­ный поиск нового. Говорят, что философия в отличие

от других наук не имеет эмпирического уровня познания. С этим нельзя

согласиться: любой истинно философски мыслящий человек опирается не только на

эмпирический материал других наук, но всю свою со­знательную жизнь зорко

наблюдает, следит за потоком живой ис­тории, присматривается к поведению

людей, к кипению страстей социальной жизни, а через искусство сталкивается с

отражением жизни в конкретно-уникальных, хотя и типизированных образах. Так

что философ пользуется и прямым наблюдением.

В заключение можно отметить, что философия существует и развивается не

только, если можно так выразиться, в академичес­кой, университетской форме, в

виде специально философских со­чинений, но и в совсем не похожей на науку

форме, например в виде творений писателей, когда они через художественные

образы, через образную ткань искусства выражают порой гениальные соб­ственно

философские воззрения.

Начало Просвещения в немецкой философии теснейшим образом связано со

знаменитым Христианом Вольфом (1679—1754), который системати­зировал и

популяризировал учение Г. Лейбница. Многие философы не только в Германии, но

и в России, например М.В. Ломоносов, учились у X. Вольфа, который впервые в

Германии разработал систему, охватившую основные об­ласти философской

культуры.

К этому времени было создано выдающееся произведение Адама Смита

«Исследование о природе и причинах богатства народов». Философия разви­валась

в интеллектуальной атмосфере прогрессирующей научной и художест­венной мысли.

Существенную роль сыграли достижения естествознания и об­щественных наук.

Стали развиваться физика и химия, продвинулось вперед изучение органической

природы (работы и открытия Л. Гальвани, А. Вольта, Х.К. Эрстеда, Г. Дэви,

М.В. Ломоносова, Дж. Пристли, А.Л. Лавуазье в об­ласти физики и химии; работы

Ж.Б. Ламарка, А. Галлера, Р. Броуна и др. в области изучения органической

природы). Открытия в области математики, позволившие понять процессы в их

точном количественном выражении, уче­ние Ж.Б. Ламарка, по сути

предшественника Ч. Дарвина, об обусловленности развития организма окружающей

средой, астрономические, геологические, эмбриологические теории, а также

теории развития человеческого общест­ва — все это со всей остротой и

неизбежностью выдвигало на первый план идею развития как теорию и метод

познания действительности.

Выдающуюся роль в развитии немецкой философской культуры сыграли Г.Э.

Лессинг, И.Г. Гердер, немецкие философствующие романтики — прежде всего Ф.

Шлегель, теолог и философ Ф. Шлейермахер, крупные ученые-мыс­лители В. и А.

Гумбольдты. Величайшим взлетом немецкой гуманистической культуры явились

творения таких гигантов мысли и художественно-эстетичес­кой культуры, как

И.В. Гете и Ф. Шиллер,

Одним из величайших умов человечества, основоположником не­мецкой классической

философии является Иммануил Кант (1724-1804) - поистине титаническая

фигура1. Именно с него занялась заря

1На вопрос, кого из новейших философов он считает самым выдающимся,

И.В. Гете ответил: «Кант — самый выдающийся, вне всякого сомнения. И именно его

учение продолжало влиять и впоследствии, и глубже всего проникло в нашу

немецкую культуру. Он повлиял и на вас, хотя вы и не читали его. Здесь уместно

привести за­мечание, которое мы могли сделать на своем жизненном пути: ни один

ученый не мог безнаказанно игнорировать то великое философское движение, начало

которому по­ложил Кант» (Лихтенштадт В.О. Гёте. СПб., 1920. С. 464). .

философии Новейшего времени1.

Не только в философии, а и в конкретной науке Кант был глубоким,

проницательным мыслителем. Разработанная им гипотеза происхождения Солнечной

системы из гигантской газовой туман­ности до сих пор является одной из

фундаментальных научных идей астрономии. Кроме того, он выдвинул идею

распределения живот­ных по порядку их возможного происхождения, а также идею

есте­ственного происхождения человеческих рас.

Философские воззрения Канта существенно менялись по мере его духовного

развития. Если до начала 80-х гг. XVIII в. его инте­ресовали главным образом

естественнонаучные вопросы, то потом его дух погружается в так называемые

метафизические, т.е. общефилософские, проблемы бытия, познания, человека,

нравст­венности, государства и права, эстетики, т.е. всей системы фило­софии.

Человек, этика и право — вот альфа и омега всего философ­ского учения

великого мыслителя.

О бытии и познании. Кант считал, что решению таких проблем

философии, как проблемы бытия человека, души, морали и рели­гии, должно

предшествовать исследование возможностей челове­ческого познания и установление

его границ. Необходимые условия познания заложены, согласно Канту, в самом

разуме и составляют основу знания.

1 Г. Гейне писал о Канте: «Изобразить историю жизни Иммануила Канта

трудно. Ибо не было у него ни жизни, ни истории. Он жил механически

размеренной, почти абстрактной жизнью холостяка в тихой отдаленной улочке

Кенигсберга, старинного го­рода на северо-восточной границе Германии. Не думаю,

чтобы большие часы на та­мошнем соборе бесстрастнее и равномернее исполняли

свое внешнее ежедневное дело, чем их земляк Иммануил Кант. Вставание, утренний

чай, писание, чтение лек­ций, обед, гуляние — все совершалось в определенный

час, и соседи знали совершен­но точно, что на часах — половина четвертого,

когда Иммануил Кант в своем сером сюртуке, с камышовой тросточкой в руке

выходил из дому и направлялся к маленькой липовой аллее, которая в память о нем

до сих пор называется Аллеей Философа. Во­семь раз проходил он ее ежедневно

взад и вперед во всякое время года, и, когда было пасмурно или сырые тучи

предвещали дождь, появлялся его слуга, старый Лампе, с тревожной заботливостью

следуя за ним, с длинным зонтиком подмышкой, как символ провидения» (Гейне

Г. Сочинения. М., 1934. Т. VII. С. 102).

Образ жизни Канта — это целая наука, при этом удивительно оригинальная и

по­учительная. Спать он ложился ровно в 9 вечера. Подъем в 5 утра. Чашка

слабо зава­ренного чая «без ничего». После чая выкуривалась одна трубка в

сутки!., и не более. Ел он только один раз в сутки по принципу: садиться за

еду нужно только очень сильно проголодавшись и набрасываться на пищу надобно

с жадностью голодного волка: лишь тогда возможно хорошее усвоение пищи. Обед

только в кругу остроумных друзей — на шесть персон! Непременны за обедом:

немного сухого вина, свежевыловленная треска, шутливые рассказы, анекдоты,

непременно шутки, смех... Неостроумные боль­ше не приглашаются!

Кант совсем не ведал очарования женской ласки... На склоне лет говорил: очень

рад, что избежал механических телесных движений, лишенных метафизического

смыс­ла...

Диета, разработанная Кантом для себя, является ныне предметом пристального

изучения диетологами. М. Зощенко, например, специально изучал ее с целью

личного приобщения к ней. Родившись очень слабеньким и болезненным ребенком

(как и Нью­тон), Кант, благодаря мудрому образу жизни, прожил долгую и

духовно удивительно богатую жизнь.

Они-то и придают знанию характер необходимости и всеобщности. Но они же суть

и не переходимые границы досто­верного знания. Отвергая догматически прием

познания, Кант счи­тал, что вместо него нужно взять за основу иной — метод

крити­ческого философствования, состоящий, в исследовании приемов самого

разума, в расчленении общей человеческой способности по­знания и в

исследовании того, как далеко могут простираться его границы. Кант

различал воспринимаемые, человеком явления вещей и вещи, как они существуют

сами по себе. Мы познаем мир не так, как он есть на самом деле, а только так,

как он нам является. Нашему знанию доступны только явления вещей (феномены),

со­ставляющие содержание нашего опыта: мир познается нами только в своих

явленных формах. В результате воздействия «вещей в себе» на органы чувств

возникает хаос ощущений. Мы приводим этот хаос в единство и порядок силами

нашего разума. То, что мы считаем законами природы, на самом деле есть связь,

вносимая ра­зумом в мир явлений, т.е. наш разум предписывает законы природе.

Но миру явлений соответствует независимая от человеческого со­знания сущность

вещей — «вещи в себе»: абсолютное познание их невозможно. Они для нас только

ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность. Кант не разделял

безграничной веры в силы человеческого разума, называя эту веру догматизмом.

В принципиальной ограниченности человеческого познания он видел определенный

нравственный смысл: если бы человек был на­делен абсолютным знанием, то для

него не было бы ни риска, ни борьбы при выполнении нравственного долга.

Кант был убежден, что идеи пространства и времени человеку известны прежде

восприятий. Пространство и время идеальны, а не реальны, т.е. не особая,

самостоятельная реальность. Чувствен­ные впечатления связываются между собой

посредством суждений, в основе которых лежат категории, т.е. общие понятия, а

они, по Канту, суть «чисто логические» формы, характеризующие только «чистое

мышление», а не его предмет. Категории даны человеку до всякого опыта, т.е.

априори1. В своем учении о познании Кант большое, место отводил

диалектике: противоречие рассматрива­лось им как

1 Смысл кантовского априоризма заключается в том, что субъект

познания рас­полагает определенными, уже до него сложившимися формами познания.

Но этот ап­риоризм не тождествен понятию врожденных идей: априори — это не

врожденные идеи, а формы, усвоенные человеком в ходе его приобщения к

сложившимся до него формам, культуры.

необходимый момент познания. Но диалектика для него — лишь гносеологический

принцип, она субъективна, так как отражает противоречия не самих вещей, а

только противоречия мыслительной деятельности. Именно потому, что в ней

противопо­ставляются содержание знаний и их логическая форма, предметом

диалектики становятся сами эти формы.

В логическом аспекте теории познания Кант ввел идею и тер­мин «синтетическая

сила суждения», позволяющая нам осуществлять синтез рассудка и данных

чувственного восприятия, опыта.

Кант ввел воображение в теорию познания, назвав это коперниканским

переворотом в философии. Наши знания — не мертвый слепок вещей и их связей. Это

духовная конструкция, возведенная воображением из материала чувственных

восприятий и каркаса до-опытных (априорных) логических категорий. Помощь

воображения человек использует в каждом звене своих рассуждений. К своей

характеристике человека Кант добавляет: это существо, наделенное продуктивной

способностью воображения. Но будучи великим кон­структором, воображение не

всемогуще. Логический каркас кате­горий, по Канту, априорен. Трансцендентальная

1 философия — это, по Канту, не теория «врожденных идей», поскольку в

таком случае они были бы лишены познавательной силы. Человек, при­ступающий к

познанию, уже обладает сложившимися до него по­знавательными формами. Кант

различает априорное и апостериор­ное (на основе опыта) происхождении понятий и

категорий. Оба эти источника позволяют воображению и мышлению осуществлять

постижение сущего.

В своей теории познания Кант часто рассматривает и собствен­но

антропологические проблемы. Он выделяет в познании такой феномен духа, как

трансцендентальная апперцепция, т.е. единство сознания, составляющее условие

возможности всякого познания. Это единство есть не результат опыта, а условие

его возможности, форма познания, коренящаяся в самой познавательной

способнос­ти. Кант отличал трансцендентальную апперцепцию от единства,

характеризующего эмпирическое Я и состоящего в отнесении сложного комплекса

состояний сознания к нашему Я как его цент­ру, что необходимо для

1Вфилософии Канта трансцендентальный (от лат. transcendens —

перешаги­вающий, выходящий за пределы) — априорные познавательные формы,

организую­щие эмпирическое познание. Следует отличать трансцендентальное от

трансцендент­ного, означающего предмет, запредельный по отношению к миру

явлений и недоступ­ный теоретическому познанию. Трансцендентное — это как бы

«ночная сторона», темная для нас бездна бытия. Заметим, что сам Кант порой

использовал эти термины один вместо другого — в смысле. запредельного

вообще.

объединения всего многообразия, данного в опыте и образующего содержание всех

переживаний Я. Это ге­ниальная идея великого мыслителя.

Канта справедливо критикуют за то, что он отказывается при­знать адекватность

нашего знания вещам. Согласно Канту, мы по-­

знаем только явления — мир вещей самих по себе нам недоступен. При попытке

постигнуть сущность вещей наш разум впадает в про­тиворечия. Следует сказать:

в рассуждениях Канта есть доля прав­ды, так как познание и в самом деле

неисчерпаемо. Это бесконеч­ный процесс все более и более глубокого

проникновения в объек­тивную реальность, а она бесконечна. Но это не дает

основания отрывать мир явлений от мира «вещей в себе». Между ними нет

непроходимой пропасти. Пусть даже, по Канту, формы и создаются целиком

творчеством духа, все же трудно допустить, чтобы пред­меты, к которым

постоянно применяются эти формы, не окраши­вали бы их в свой собственный

цвет. Ведь в той или иной мере сущность «вещи в себе» так или иначе

высвечивается в явлении. При этом мы не должны забывать, что наши знания, при

всей их глубине, все же в целом относительны. Скрупулезно разрабатывая свою

концепцию о «вещах в себе», Кант имел в виду, что в жизни индивида, в нашем

отношении к миру и человеку есть такие глуби­ны тайн, такие сферы, где наука

бессильна. Примером этого явля­ются, в частности, поведенческие акты

человека, его поступки, от­вечающие принципу детерминации, причинной

зависимости. Но, по Канту, человек живет в двух мирах. С одной стороны, он

часть мира явлений, где все детерминировано, где характер человека

опреде­ляет его склонности, страсти и условия, в которых он действует. Но с

другой, помимо этой эмпирической реальности у человека есть иной,

сверхчувственный мир «вещей в себе», где бессильны при­входящие, случайные,

непостижимые и непредвидимые ни импуль­сы у самого человека, ни стечение

обстоятельств, ни диктующий свою волю нравственный долг. Отсюда Кант делает

вывод: свобода и есть и ее нет. Это верно. Такое противоречие Кант именует

анти­номией свободы. Он говорит и об иных антиномиях, например об антиномии

конечного и бесконечного. В результате он приходит к выводу: Бог — «абсолютно

необходимая сущность». Искренне ве­рить в Бога — значит быть добрым, значит

быть вообще истинно нравственным.

О человеке. Специалисты (именно по творчеству Канта) счита­ют, что

целесообразно начинать изложение философии этого мыс­лителя с его учения о

человеке. Кант изложил свои воззрения по этому вопросу в книге «Антропология с

прагматической точки зре­ния». Главная ее часть подразделяется на три раздела в

соответст­вии с тремя способностями человека: познанием, «чувством

удо­вольствия и неудовольствия» и способностью желания. Человек, по Канту, —

это «самый главный предмет в мире». Над всеми дру­гими существами его возвышает

наличие самосознания. Благодаря этому человек представляет собой

индивидуальность, т.е. личность. Из факта самосознания вытекает эгоизм как

природное свойство человека. Эгоизму Кант противопоставляет образ мыслей, при

ко­тором человек рассматривает свое Я не как весь мир, а лишь как часть его.

Человековедение — это в сущности вместе с тем есть и мироведение. Мыслитель

требует обуздания эгоизма и полного контроля разума над душевными проявлениями

личности. Он под­черкивает продуктивную силу воображения. По Канту, одно дело,

когда мы сами вызываем и контролируем наши внутренние голоса, другое — когда

они без зова являются к нам и управляют нами: тут уже налицо признаки душевных

отклонений или предрасположение к ним.

Но природу души Кант не считал объектом научного познания: описание душевных

явлений — не дело естествознания.

Кант ставит вопрос: может ли человек иметь представления и не осознавать их?

Такие представления, согласно Канту, являются «темными». Но их роль велика в

творчестве. В полном мраке со­знания может протекать такой сложный процесс,

как художествен­ное творчество. Представьте себе, говорит Кант, музыканта,

имп­ровизирующего на органе и одновременно разговаривающего с че­ловеком,

стоящим подле него; одно ошибочное движение, неверно взятая нота — и гармония

нарушена. Но этого не происходит, хотя играющий не знает, что он сделает в

следующее мгновение. Рассу­док порой не в состоянии избавиться от влияния

представлений даже в тех случаях, когда считает их нелепыми и пытается

проти­воборствовать им. Так, например, обстоит дело с сексуальным чув­ством,

когда от страсти мутится разум. На большой карте нашей души, говорит Кант,

освещены только немногие пункты — это об­стоятельство может возбуждать у нас

удивление перед нашим соб­ственным существом, ведь если бы некая высшая сила

сказала: «да будет свет!», то это произошло бы без малейшего содействия с

нашей стороны. Перед нашими глазами открылось бы как бы пол­мира (если,

например, мы возьмем писателя со всем тем, что он имеет в своей памяти).

Кант анализирует такие способности человека, как талант и гений. Талант к

изобретению и открытию — это высший уровень дарования. Таков гений.

Анализируя существо человека, Кант рассматривает природу чувств. Например,

чувство удовольствия в общем способствует жизни. Но у человека на животный

инстинкт наслаждения наложена нравственная и культурная узда. Кант говорит:

один способ удо­вольствия есть в то же время культура, а именно, увеличение

спо­собности испытывать еще большее удовольствие — таково удо­вольствие от

наук и изящных искусств, другой же способ — исто­щение, которое делает нас

все менее способными к дальнейшему наслаждению.

Говоря о необходимости самосовершенствования человека, его души, Кант

подчеркивает: «Развивай свои душевные и телесные силы так, чтобы они были

пригодны для всяких целей, которые могут появиться, не зная при этом, какие из

них станут твоими»1.

Нравственное учение и проблема религии. Кант отрицательно

относился к мнимой морали, основанной на принципах полезности и приятности, на

инстинкте, внешнем авторитете и на различного рода чувствах. Ни благоразумие,

ни умение еще не составляют нравственности. Как говорил Вл. Соловьев,

анализируя нравст­венные идеи Канта, человек, с технической ловкостью

удачно дей­ствующий в какой-нибудь специальности или благоразумно устраи­вающий

свое личное благополучие, может, несмотря на это, быть совершенно лишен

нравственного достоинства. Такое достоинство приписывается лишь тому, кто не

только какие-нибудь частные и случайные интересы, но и все благополучие своей

жизни безуслов­но подчиняет моральному долгу или требованиям совести. Лишь

такая воля, желающая добра ради него самого, а не ради чего-ни­будь другого,

есть чистая, или добрая, воля, имеющая цель сама в себе. Ее правило, или

нравственный закон, не будучи обусловлен никакой внешней целью, есть

категорический императив, выра­жающий абстрактную обязанность: «Поступай только

согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь

пожелать, чтобы она стала всеобщим законом... посту­пай так, чтобы ты всегда

относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же;

как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»2

.

Кант И. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1964. Т. 6. С. 434.

2 Кант И. Сочинения. М., 1965. Т. 4. Ч. 1, С. 260, 270.

Имея в виду именно категорический императив, Кант с пафосом говорит: «Две

вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и бла­гоговением, чем

чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, — звезд­ное небо надо мной и

моральный закон во мне».

Кант призывает: определи себя сам, проникнись сознанием мо­рального долга,

следуй ему всегда и везде, сам отвечай за свои по­ступки. Такова

квинтэссенция кантовской этики, строгой и беском­промиссной. Именно долг

перед человечеством и перед своей со­вестью заставляет нас вести себя

нравственно.

В философии Канта нравственное слиянно с идеей религиоз­ного, божественного.

По Канту, согласно идеалу веры, церковь есть всеобщее и необходимое нравственное

единение всех людей. Она представляет собой царство Божие на земле. С точки

зрения религиозного развития человечества в истории, господство нравст­венного

миропорядка в земной, чувственной жизни, есть высшее благо. При этом в опыте

идеал церкви превращается в эмпиричес­ки объяснимые формы, выступившие в

истории1.

Отрицание божественного существования, согласно Канту, — полнейший абсурд.

«...Космологическое доказательство, как мне кажется, — писал он, — столь же

старо, как и человеческий разум. Оно так естественно, так убедительно и до

такой степени способно расширять круг размышлений вместе с развитием наших

воззрений, что оно должно будет существовать до тех пор, пока в мире останется

хоть одно разумное существо, склонное принять участие в этом благородном

рассмотрении, дабы познать Бога из его творений»2.

Идея права и государства. Кант разработал философское уче­ние о

праве и государстве, а также, об отношениях между государ­ствами, т.е.

международном праве.

В своем учении о праве Кант развивал идеи, выдвинутые фран­цузскими

просветителями. Это прежде всего признание необходи­мости уничтожения всех форм

личной зависимости, утверждение личной свободы и равенства всех людей перед

законом, ликвидация всех юридических привилегий. Юридические законы он выводил

из нравственных, а те и другие носили у него априорный характер, подчинялись

чистому практическому разуму.

Кант определяет государство в широком смысле как объеди­нение множества

людей, подчиненных правовым законам. В каж­дом

1 См.: Виндельбанд В. История новой философии. СПб., 1913. Т. 2. С. 113.

2 Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1964. Т. 1. С. 504—505

государстве существуют три власти, т.е. объединенная воля в трех лицах:

верховная власть в лице законодателя, исполнительная власть в лице правителя

(правящего согласно закону) и судебная власть в лице судьи (присуждающего

каждому свое согласно зако­ну). Законодательная власть может принадлежать

только объеди­ненной воле народа. Так как всякое право должно исходить от

нее, она непременно должна быть не в состоянии поступить с кем-либо не по

праву.

В своем учении о государстве Кант развивал идеи Ж.Ж. Руссо, в частности идею

народного суверенитета. Источником суверени­тета

он считал не народ, а монарха, отрицая право судить главу го­сударства, который

«не может поступать не по праву»1. Следуя идеям Вольтера (сторонника

просвещенного абсолютизма), Кант признавал право на свободное высказывание

своего мнения, огра­ничивая его, однако, необходимостью гражданского и

политическо­го повиновения властям, без чего немыслимо само существование

государства: «Рассуждайте сколько угодно и о чем угодно, но пови­нуйтесь»2

.

Подходя к государственному устройству исторически, Кант счи­тал, что оно не

может оставаться неизменным: те или иные формы правления существуют до тех

пор, пока они необходимы. Республика — это единственный правовой

государственный строй, кото­рый отличается прочностью: здесь закон

самодержавен и не зави­сит ни от какого отдельного лица. Истинная республика,

по Канту, есть система, управляемая уполномоченными депутатами, избран­ными

народом.

Во взглядах на отношения между государствами Кант вы­ступал против не

правового состояния этих отношений, против гос­подства на международной арене

права сильного. Выход из такого состояния он видел в создании равноправного

союза народов, за­дача которого — оказывать помощь государствам при нападении

извне. Существование такого союза — залог жизнеспособности человечества в

целом.

Неотъемлемой частью всей философской системы Канта явля­ется идея вечного

мира. Хотя эту идею сам он считал нереализуе­мой, однако полагал, что союз

государств может приблизить чело­вечество к осуществлению такого идеала.

Взгляды Канта на про­блемы войны и мира пронизаны идеями гуманизма. Он резко

отри­цательно относился не только к самой войне, но и к постоянной подготовке

к ней: бремя вооружений часто делает мир более тяже­лым, чем сама война.

1 Кант И. Указ. соч. Т. 4. Ч. 2. С. 243.

2 Цит. по: Политические учения: история и современность. М., 1976. С. 443.

Попытку европейских государств достигнуть равновесия в области вооружений Кант

назвал чистейшей химерой, «подобно дому Свифта, который был построен с таким

строгим со­блюдением всех законов равновесия, что тотчас рухнул, как только на

него сел воробей»1. Наука о праве, писал он, есть часть философии.

Она должна поэтому развить идею, представляющую собой разум самого пред­мета.

Любопытно, что Кант обращает свой взор на Восток, в сторону гигантской

Российской империи, где народ лишен элементарных прав (крепостное право), и

задается вопросом: «Не предстоит ли нам еще одна революция, которую

осуществит славянское племя?» Что это? Пророчество гения!?

О конце всего сущего. Когда Канту было 70 лет (этот возраст он

считал своим творческим расцветом), он написал статью в «Бер­линском

ежемесячнике» (июнь 1794 г.), заметив, что читать ее «грустно и смешно». В то

время, возможно, это было «и смешно», а вот ныне — это «не смешно», а грустно и

должно быть предуп­реждением для всего человечества. Эта статья — образец

ирони­ческой и меланхолической философской публицистики, имеющей в наше время

особую актуальность и глубокий нравственный смысл. Идея конца всего сущего

рождена в размышлениях не о физичес­кой, а о моральной стороне дела. В статье

говорится о конечной цели человеческого бытия, или, скорее, об участи всего

человече­ства. Если эта цель оказывается недостижимой, то в глазах про­стых

людей «сотворенное бытие теряет смысл, как спектакль без развязки и замысла».

По ироническому, но прозорливому мнению Канта, конец всего сущего может быть

троякого рода: 1) естест­венный, соответствующий моральным целям божественной

мудрости; 2) сверхъестественный — под воздействием причин, нашему пониманию

недоступных; 3) противоестественный, который «мы вы­зовем сами вследствие

неправильного понимания конечной цели».

В заключение следует подчеркнуть, что Кант оказал огромное влияние на умы

всего мыслящего человечества: многие философ­ские направления, школы и учения

так или иначе восходят к нему. Его идеи; подвергаясь постоянному осмыслению и

переработке, продолжают свою плодотворную жизнь. Гений этого мыслителя,

выраженный в его творениях, — это такой храм духа, мимо кото­рого

1 Кант И. Сочинения. Т. 4. Ч. 2. С. 106.

не проходил и не может пройти ни один из тех, кому дорога широкоохватная

мудрость. И.В. Гете уловил в кантовских антино­миях «плутовскую иронию», с

которой Кант то убеждает читателя в чем-либо, то призывает подвергнуть

сомнению свои же положе­ния. Гете говорил и так: когда прочтешь страницу

Канта, чувству­ешь, что вошел в светлую комнату.

Список используемой литературы.

· Митрошилова Н.В. Социально-исторические корни немецкой классической

философии. Москва; 1990.

· Спиркин А.Г. Философия. Москва; 1990.

· Соловьёв В.С. Кант. Гегель. // Соловьёв В.С. Соч. в 2-х тт. Т.2.

Москва; 1990.

Уральский Государственный технический университет

РЕФЕРАТ

по ФИЛОСОФИИ

тема: «Знание, нравственность и вера в

философии Канта».

Выполнил студент факультета заочного обучения 2-го курса специальности ЭиАПУ

Морозов В. Г. шифр 30018509

2001 г.