НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Природные факторы юга Дальнего Востока и здоровье человека

Природные факторы юга Дальнего Востока и здоровье человека

О. Н. Каменщикова

Природные факторы юга Дальнего Востока

и здоровье человека

Хабаровск 2006

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Дальневосточный государственный гуманитарный университет»

О. Н. Каменщикова

Природные факторы юга Дальнего Востока

и здоровье человека

Учебное пособие для студентов биолого-химического факультета

Рекомендовано учебно-методической комиссией университета в качестве учебного пособия

Хабаровск

Издательство ДВГГУ

2006

УДК 612(025.8)

ББК  28.903.1 я73

К 181

  Рецензенты:  Н. В. Воронина, доктор мед. наук, профессор ДВГМУ

                          Т. В. Ядрищенская, канд. биол. наук, доцент ДВГГУ

Каменщикова О. Н.

К 181                   Природные факторы юга Дальнего Востока и здоровье

                    человека: учебное пособие для студентов биолого-химического

                    факультета по специальности «Эколог», «Биолог» / О. Н.

                     Каменщикова.− Хабаровск : Изд-во Дальневост. гос. гуманитар.

                     ун-та, 2006.−116 с.

     Данное пособие предназначено для студентов биолого-химического факультета. Пособие содержит региональный материал по экологии человека.  Даны сведения об особенностях адаптации человека к действию природной среды юга Дальнего Востока.  Для специализации - «Экология», «Биология».

Печатается по решению редакционно-издательского совета ДВГГУ.

УДК 612(025.8)

ББК  28.903.1 я73

©Каменщикова О.Н., 2006

©Дальневосточный государственный

                                                            гуманитарный университет, 2006

            Оглавление

Введение

В рамках экологического подхода все аспекты изучения человека, включая и социальные стороны его жизнедеятельности, основываются прежде всего на взаимодействии человека со средой. В число экологических факторов, воздействующих на популяции людей, входят и абиотические факторы (климат, ландшафт, структура и химический состав почв и т. д.).

Заселение человеком различных территорий Земли происходило постепенно и давалось тяжело. За адаптацию к условиям к новым местам обитания человечество «заплатило» здоровьем и жизнью многих поколений. Только после длительного приспособления к особенностям климата, флоры и фауны популяция вырабатывала генетически устойчивые механизмы, позволявшие выживать и адекватно реагировать на экстремальные факторы среды.

Таким образом, коренное население различных географических регионов является продуктом тысячелетней биологической и социальной адаптации к окружающей среде. Их генетический и морфофункциональный статус позволяет им полностью адаптироваться к особенностям регионов проживания и находится в состоянии равновесия с этой средой.

Изучение местных адаптивных типов открывает возможность прогнозировать медико-биологическое состояние пришлого населения на основе закономерностей изменчивости, характерных для коренного населения. Это позволит сформировать профилактические мероприятия, смягчающие адаптацию пришлого населения к новой среде обитания.

Освоение юга Дальнего Востока пришлым населением активно ведется на протяжении последних 100 лет. На сегодняшний день не удалось определить конкретные сроки, необходимые для формирования адаптивного комплекса пришлого населения. Можно предполагать, что этот адаптивный тип  еще формируется.

Основные методы, применяемые при изучении  адаптации человека к среде, делятся на эмпирические и теоретические

К эмпирическим методам относятся мониторинг, аэрокосмические методы, картографирование, статистические методы.

Мониторинг – наблюдение, оценка и прогноз состояния окружающей среды, в основном  в связи с хозяйственной деятельностью человека. Специализированные станции мониторинга ведут сбор информации о состоянии атмосферы, воды, уровне радиационного фона. В экологических исследованиях используются: 1) режимные систематические (монитоpинговые) наблюдения за состоянием природных объектов; 2) химико-аналитические исследования природных сред и объектов, например, воздуха, воды, почвы; искусственных сред обитания человека, например, состава и температуры воздуха на рабочем месте или в квартире, питьевой воды и продуктов питания; 3) паспоpтизация природных объектов в отношении их состояния и тенденций изменения.

Аэрокосмические методы используют съемку местности с летательных аппаратов, а также сбор информации со съемочных систем (приемников информации), работающих в различных участках спектра электромагнитных волн. Различают фотографическую, телевизионную, тепловую, радиолокационную и многозональную аэросъемки.

Методы картографирования позволяют представить территориальное распределение каких-либо изучаемых признаков популяций, используя метод наглядного отображения результатов экологических исследований. Например, тематические карты показывают состояние здоровья популяции в данной местности.  Эти карты делятся на медико-географические карты, которые отражают свойства окружающей среды, влияющей на здоровье человека и геомедицинские (географо-медицинские) карты, которые преимущественно отображают территориальное распределение болезней человека в зависимости от некоторых природных и социально-бытовых условий. Тематические карты носят сугубо прикладной характер и могут не во всем совпадать с общепринятой классификацией географических карт. Существуют геногеографические карты, в которых наглядно представлено распределение генных полиморфизмов популяции людей, проживающих на различных территориях.

При статистическом методе используют систематический сбор информации по заранее намеченной программе. Может быть сплошным или выборочным. Осуществляется путем проведения повседневных записей явлений (текущая регистрация) или путем периодических обследований. Например, статистические данные дают информацию об уровне рождаемости, смертности, интенсивности миграции, продолжительности жизни и т. д.

Теоретические методы опираются на результаты эмпирических исследований. К теоретическим методам, в частности, относится метод моделирования. На основании полученных эмпирических данных строятся математические модели. Эти исследования позволяют изучать развитие каких-либо процессов, явлений во времени или в пространстве. Недостатком этого метода является сильное огрубление реальности, т. к. модель основывается на упрощенных предпосылках. Моделирование позволяет составить прогноз развития того или иного явления. Прогноз – это система научных представлений о будущем состоянии изучаемого объекта, носящих вероятностный, но достаточно достоверный характер.

1.  Демографические показатели  Хабаровского края

Территория России заселена очень неоднородно. Население в основном сконцентрировано в южных и западных регионах страны, где наблюдается  наибольшая плотность населения, и вокруг крупных городов, формируя промышленно-экономические зоны.

Рис.1  Карта  плотности населения России

Такая же тенденция расселения людей по территории наблюдается в целом и для юга Дальнего Востока – наибольшая плотность наблюдается на юге, а наименьшая – на севере (см. рис. 1).

1.1 Численность и размещение населения Хабаровского края

Плотность населения в Хабаровском крае в 4,5 раза меньше, чем в целом по России и не намного превышает средний показатель по российскому Дальнему Востоку (1,2 чел/км2).

По плотности населения Хабаровский край  (1,82 чел/км2)  уступает не только Приморью (12,48 чел/км2), но и Сахалинской области (6,28 чел/км2), Еврейской автономной области (5,30 чел/км2) и Амурской области (2,48 чел/км2) (по результатам переписи населения России, октябрь 2002 г.).

Население размещено по территории края очень неравномерно, что объясняется существенными различиями природных и экономических условий жизни и деятельности населения, сложившейся географией материального производства, его отраслевой и территориальной структурой.

          На территории Хабаровского края выделяют три широтные демографические зоны, существенно различающихся по степени концентрации и плотности населения, характеру и формам расселения – южная (равнинная); центральная (горно-таежная); северная (горно-таежная).

Южная демографическая зона охватывает территорию вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали шириной менее 100 км и включает Бикинский, Вяземский, им. Лазо (исключая его горно-таежную часть) административные районы, южную часть Хабаровского района и г. Хабаровска. Это наиболее благоприятные в природном и экономическом отношении, преимущественно равнинные пространства с прилегающими к ним предгорьями, занятыми в прошлом первоклассными кедрово-широколиственными лесами. Здесь исторически сложилась основная часть промышленного и сельскохозяйственного производства края, создана развитая транспортная инфраструктура. Занимая около 2% территории края, южная зона вмещает в себя 52% его населения. Более 55% составляет городское население, а 38% - сельское, подавляющая часть этого населения занята именно  сельскохозяйственном производством.

           В южной зоне за почти полуторавековой период хозяйственного освоения сложился ареал сплошного расселения с самой высокой в крае плотностью населения – более 52 чел/км2  (от 4,3 чел/км2  в Вяземском районе до 130 чел/км2 – вокруг Хабаровска, плотность в Хабаровске – 1520 чел/км2). Для этой зоны характерны скопления городских поселений, сформировавшихся вдоль Транссибирской магистрали. Это города Хабаровск, Бикин, поселки Хор, Переясловка, Корфовский [17]. 

Центральная демографическая зона охватывает обширные горно-таежные пространства центральных районов вплоть до побережья Охотского моря (включая восточную, горную часть района им. Лазо, а также расположенную в междуречье р. Урми и р. Кур северную часть Хабаровского района). Более ¾  площади зоны составляют территории, законодательно приравненные к районам Крайнего Севера. Территория зоны пересекается Байкало-Амурской  железнодорожной магистралью и железными дорогами, соединяющими ее с Транссибом, крупными реками Амур, Амгунь, Бурея, а на востоке широким фронтом выходит на морское побережье. Здесь, на площади составляющей почти 44 % территории края, сосредоточено около 47 % его населения: 44 % всего городского и 57 % – сельского (в основном, несельскохозяйственного). Население размещено преимущественно узкими полосами – вдоль Амура, железных дорог и морского побережья, концентрируясь вокруг таких промышленно-транспортных узлов, как Комсомольский-на-Амуре (около 450 тыс. человек), Совгаванско-Ванинский (80 тыс.), Николаевский-на-Амуре (38 тыс.), Чегдомынский (28 тыс.). Средняя плотность населения центральной зоны – 2 чел/км2 . Однако, этот показатель сильно варьирует: от 0,2 чел/км2  в районе им. П. Осипенко до 2,8 чел/км2 – в Николаевском, 3,3 чел/км2 – Советско-Гаванском и более 100 чел/км2  – вокруг Комсомольска – Амурска – Солнечного. Большинство городских и сельских населенных пунктов было образовано в 30-70-е годы ХХ столетия в связи со строительством железных дорог (в т. ч. БАМа), развитием лесной и горнодобывающей промышленности, портового хозяйства.

Самая большая по площади – Северная демографическая зона (почти 54  % территории края). Она включает три приохотских района – Аяно-Майский, Охотский и Тугуро-Чумиканский. Эта зона отличается преобладанием средне-, а местами высокогорного рельефа, расчленяющего территорию на труднодоступные изолированные северо-таежные, лесотундровые, гольцевые пространства, весьма сложные по физико-географическим условиям для жизни человека. Более ¾ площади зоны отнесено к районам Крайнего Севера (Аяно-Майский и Охотский районы).

На территории северной зоны на начало 2000 г. постоянно проживало всего 21,0 тыс. человек (1,4 % населения края) при плотности населения от 0,02 чел/км2   в Аяно-Майском районе до 0,09 чел/км2 – в Охотском.

Подавляющая часть населения концентрируется на побережье, в трех ограниченных по площади ареалах вокруг районных центров и занята в рыбной отрасли. Внутренние пространства зоны в последние годы, особенно в Аяно-Майском районе, интенсивно осваиваются горнодобывающей промышленностью (добыча золота и платины), которая вызвала к жизни многочисленные вахтовые поселения. Некоторые из них существуют уже не один десяток лет и превратились в значительные экономические центры (Мар-Кюель, Кондер и др.). В разгар промышленного сезона численность персонала, проживающего в вахтовых поселках, намного превышает число местных жителей – оленеводов и охотников [17].

1.2 Динамика численности населения

Дальний Восток входит в число регионов с неблагополучной демографической обстановкой.

Численность населения территории Дальневосточного федерального округа с 1991 по 2002 г.г. уменьшилась на 10 %. Больше всех потеряли население  за этот отрезок времени северные территории: Чукотский округ – 48,7 %, Магаданская область – 37 %, Корякский округ – 25 %. Немного меньше потеряли Сахалинская область – 16,7 %, Еврейская автономная область – 11 %, Якутская республика – 11 %, Камчатская область – 10 %.  В меньшей степени сократилась численность населения в южных районах Дальневосточного федерального округа: в Хабаровском крае на 7,6 %, в Амурской области на 7 %, в Приморском крае на 6 %.   Численность населения Хабаровского края за последнее десятилетие с каждым годом сокращается. Сокращение численности населения происходило  как за  счет миграционных процессов, так и за счет естественной убыли населения.

Миграция. Благодаря комплексу государственных мер до 90-х годов ХХ века в Дальневосточном регионе поддерживалась относительно стабильная численность населения, в край приезжало больше людей, чем выезжало за его пределы.

Начиная с 1990 г. на Дальнем Востоке сальдо миграции (соотношение въездов и выездов) становится отрицательным.  В период перестройки были отменены ряд льгот, что повлекло отток населения с территории Дальнего Востока. Мигрировали в другие регионы около 11 % населения. Миграционные потери России в целом за этот же период составили 2 % [33]. Хабаровский край начинает терять свое население за счет выезда людей за пределы края.

 Большинство прибывающих мигрантов в наш край – это жители России. Но есть и представители бывших республик СССР. Основная часть вынужденных мигрантов прибывает из Казахстана, Таджикистана, Азербайджана и Узбекистана. Большинство мигрантов этой категории – русские.

         Естественное движение населения. Естественное движение населения складывается из разнонаправленных процессов: процесса воспроизводства населения (рождаемость) и процессом естественной убыли населения (смертность).

Рождаемость. Современная ситуация с рождаемостью обусловлена социальной нестабильностью в обществе. Многие семьи отказываются от рождения не только второго, но даже первенца по экономическим соображениям. По данным В. Г. Дьяченко, В. З. Пригорнева [29] рождаемость в Хабаровском крае начала стабильно снижаться с 1988 г. В 1986 рождаемость равнялась 19,3 на 1 тыс. человек, а в 1996 г. этот показатель по краю был равен 8,5 человек на 1 тыс. населения. Такая же тенденция характерна и для России в целом.

В основном можно выделить такие причины падения рождаемости за прошедшее десятилетие: вступление в начале 90-х годов прошлого столетия в детородный возраст малочисленного поколения женщин, родившихся в годы спада рождаемости во второй половине 60-х и начале 70-х годов ХХ века, а также отказ от рождения детей в связи с социально-экономическим кризисом.

Последствия падения рождаемости отразятся на будущем края. Потенциал трудоспособного населения края за счет собственного воспроизводства практически невозможно будет восстановить с 2010 г. и до конца текущего столетия.

Смертность. Существенным проявлением социально-демографического неблагополучия в Хабаровском крае является высокий уровень смертности населения. До 1993 г. в крае наблюдалось преобладание  естественного прироста населения над естественной убылью, т. е. рождалось больше людей, чем умирало. С 1993 г. определяющим фактором демографического развития края становится естественная убыль населения. Показатель естественного прироста населения становится отрицательным, т. е. число умерших превышает число родившихся.

На многих территориях Хабаровского края численность населения уменьшается, особенно в северных районах, таких, как Охотский, Аяно-Майский, Тугуро-Чумиканский, им. П. Осипенко, Ульчский, Николаевский. Основной причиной потерь трудового потенциала является сверхсмертность, особенно в трудоспособных возрастах, обусловленная главным образом социальными факторами. Такая катастрофическая ситуация характерна в основном для пришлого населения.

Численность коренных народов остается относительно низкой. Процессы миграции коренного населения не коснулись. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. численность коренных народов Хабаровского края составляла 23,5 тысячи человек – 1,3 % всего населения [10]. Отсутствие значительного прироста объясняется, во-первых, общим для страны снижением рождаемости, во-вторых, высокой детской смертностью, в третьих  ассимилятивными процессами, в-четвертых, естественной убылью коренного населения в отдельных районах.

            Смертность населения  начала стабильно увеличиваться с 1988 г. В последние годы (с 1992 г.) наблюдалась значительная тенденция к росту показателя смертности в крае. Если в период с 1985 по 1991 г.г. этот показатель не превышал 9,3 умерших на 1 тыс. человек, то в 1996 г.  показатель смертности составлял 12,7 человека на 1 тыс. населения. В среднем по России этот показатель был еще выше и составлял в 1995 г. 15,0 на 1 тыс. населения. Увеличение показателя смертности в основном регистрировалось в  возрастной группе трудоспособного населения (мужчины). Основной причиной являются социальные факторы: безработица и резкое снижение жизненного уровня. 

Структура смертности населения Хабаровского края. В структуре  смертности населения Хабаровского края выделяют смертность от заболеваний сердечно-сосудистой системы – 52 % от всех умерших, второе место занимает смертность от травм и отравлений – 20 %, и на третьем месте–смертность от новообразований – 13 %. Последующие места занимают болезни органов дыхания – 4,7 %, пищеварения – 3,7 %, мочеполовых органов –0,77 %. В основном такая же тенденция характерна и для России в целом. В отдельных регионах России выявляется другая структура смертности.

Класс болезней системы кровообращения занимает ведущее место в структуре причин смертности как в нашем крае, так и целом по России. Наиболее высокие показатели зарегистрированы в районе им. Лазо, последующие места занимают районы: Вяземский, Николаевский, Бикинский [29].

Существуют сезонные пики заболеваемости и смертности людей. Так, например, известно, что для класса в целом характерна отчетливо выраженная зимне-весенняя сезонность [65]. Анализ потерь внутри класса болезней системы органов кровообращения выявляет три наиболее значительных заболевания: это ишемическая болезнь сердца, сосудистые поражения мозга и кардиосклеротический склероз без гипертонии. Установлено [65], что наиболее сильное отрицательное  влияние на больных гипертонической болезнью оказывает погода с переходом к усиленной циклонической деятельности, при вторжении воздушных масс морского арктического воздуха (падение температуры воздуха, повышение влажности, ветры северных румбов), а также при сочетании пониженного барометрического давления с повышенной влажностью или при слабой освещенности (пасмурные погоды).

Частота коронарных спазмов и инфарктов миокарда находится в прямой зависимости от вторжения зимой полярно-арктических, а летом – морских тропических воздушных масс.

Расстройства мозгового кровообращения, вплоть до инсультов, развиваются чаще всего при погодах с низким барометрическим давлением, повышенной влажностью (от 89 % и более) и скоростью ветра свыше 7 м/с при минусовых температурах воздуха.

Второе место в структуре причин смертности в нашей стране и крае занимают травмы и отравления – 20%. Данная группа патологии определяется прежде всего мужской смертностью, поскольку от причин этого класса мужчин гибнет в 5-7 раз больше, чем женщин. В последние годы усилилась так называемая социальная дифференциация смертности, т. е. вымирают в первую очередь бедные и маргинальные слои населения.

         Сезонное разнообразие интенсивности смертности от травм и отравлений особенно ярко выражено в случае автодорожных происшествий. Один подъем наблюдается в летний период, т. е. время максимального оживления всех видов транспорта, другой ­­– зимой, когда движение на дорогах становится аварийно-опасным.

Наибольшее количество смертельных исходов при случайном отравлении алкоголем приходится на март-июнь с достижением максимума в апреле.

Смертность от самоубийств мужчин имеет два значительных подъема в переходный весенний и осенний периоды года и кратковременный в январе. Подобные или совпадающие результаты зарегистрированы в странах северного полушария. Повышение числа самоубийств весной объясняется  частыми прохождениями атмосферных фронтов, резкими перепадами атмосферного давления, увеличением облачности, снижающей освещенность и способствующей возникновению депрессий и депрессивных психозов у части населения.

 Месяцами «риска» для убийств являются июль-август.

Третье место в структуре причин смертности в стране и крае  занимают злокачественные новообразования. На их долю приходится 15 % от всех случаев смерти. Структура новообразований и онкологическая смертность разная у мужчин и женщин.

Согласно данным Государственного комитета Российской Федерации по статистике  в России в 1996 г. наблюдался более чем двукратный разброс мужской онкологической смертности (от 85,0 в Дагестане до 179,1 в Псковской области на 100 тыс.). В число благополучных по этому показателю территорий вошли северокавказские республики и поволжские регионы (рис. 2). Присутствие в этом списке Чукотского автономного округа объясняется, как и для сердечно-сосудистых заболеваний, низкой средней продолжительностью жизни мужского населения Чукотского округа: жители этого региона просто не доживают до возраста, в котором умирают от рака. К худшим по этому показателю регионам относятся давно обжитые области европейской части России: Псковская, Рязанская, Владимирская, Тамбовская, Брянская, Новгородская, Орловская, Калужская, Курская.

Рис. 2  Стандартизированный показатель смертности от злокачественных новообразований мужчин возраста  

            0-64 года (на 100 тыс. населения)

Для российской женской популяции 0-64 лет характерны, в основном, те же закономерности. В число наиболее благополучных по этому показателю регионов входили северо-кавказские республики и поволжские (рис. 3). К этим территориям можно отнести и Вологодскую область. Интересно, что смертность на этих территориях составляет 36,3-59,7 на 100 тыс. населения), что заметно ниже не только центральноевропейского показателя (81,7 на 100 тыс.), но для развитых европейских стран (67,8 на 100 тыс.). Что же касается худших регионов, то в их число входят исключительно зауральские территории, в том числе Магаданская, Сахалинская и Еврейская автономная области. Сюда же можно отнести Приморский края, а также Амурскую область.

Рис. 3  Стандартизированный показатель смертности от злокачественных новообразований женщин

             возраста 0-64 года (на 100 тыс. населения)

Структура смертности коренного населения. Согласно данным Н. В. Васильева и соавторов [15], в период перестройки в структуре смертности малочисленных народов Сибири и Дальнего Востока на первое место выходила смертность от несчастных случаев, отравлений и травм, на втором месте была смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, на третьем месте – смертность от злокачественных новообразований и на четвертом месте – смертность от заболеваний органов дыхания.

В последнее десятилетие [29] в структуре причин смертности у коренного населения сохраняется такое же распределение, как у пришлого населения Хабаровского края, т. е. на первом месте – сердечно-сосудистые заболевания, на втором – травмы и отравления, на третьем – злокачественные новообразования, последующие места – болезни органов дыхания, мочеполовых органов и пр. В 90-х г. ХХ столетия увеличилась значимость в структуре смертности коренного населения таких причин, как инфаркт миокарда, нарушение мозгового кровообращения, травмы и отравления.

1.3 Средняя продолжительность жизни на Дальнем Востоке

         Неоднородность географических, экономических, экологических, этнических условий жизни оказывает влияние на продолжительность жизни людей. Применение современных демографических методов позволяет изучить уровень долгожительства в различных регионах, понять значение своеобразия комплекса факторов, способствующих долголетию.

         На рисунке 4 представлена карта ожидаемой продолжительности жизни, где зеленым цветом выделены регионы с низкой, а красным – с высокой продолжительностью жизни. Ожидаемая продолжительность жизни увеличивается по мере продвижения с северо-востока на юго-запад страны.

Рис. 4 Ожидаемая продолжительность жизни

Практически все регионы традиционного расселения с высокой плотностью населения имеют устойчиво более высокий уровень ожидаемой продолжительности жизни. К ним относятся фактически все области и республики в зоне продуктивного земледелия – степные, лесостепные и южно-тaежные участки Русской равнины, предгорья и горы Северного Кaвкaзa, южный Урал и земледельческая зона Зaпaдной Сибири. При этом мaксимaльные значения хaрaктерны для нескольких республик Кaвкaзa, облaстей Центрaльно-Черноземного рaйонa и лесостепной чaсти Поволжья.

К северу от природной границы, разделяющей типичную тайгу от южной тайги и лесополья, a особенно в Сибири и ее горных чaстях, покaзaтель ожидaемой продолжительности жизни резко сокрaщaется. Существенные рaзличия нaблюдaются и между продолжительностью жизни в Европейской и Aзиaтской чaстях стрaны, что сильно коррелирует с комфортностью внешней среды.

Можно говорить и о других взаимосвязях биологической жизнеспособности человека и особенностей окружающей природной среды. Например, в регионах с мозаичным лaндшaфтом (лесостепь, лесополья, горно-лесные лaндшaфты) длительность жизни обычно несколько выше, чем в монотонных степных, таежных, тундровых или горностепных регионах с близкой комфортностью климaтa. При этом далеко не всегда социально-бытовое обустройство населенных пунктов способно сгладить рaзличия во внешних природных условиях для человека, как биологического вида.

         Ю. П. Никитиным с соавторами на основе данных ЦСУ за 1991 г. были рассчитаны индексы долгожительства [64]. Индекс долгожительства–1 рассчитывали как отношение доли лиц в возрасте 90 лет и старше к общей численности лиц в возрасте 60 лет и старше. В целом по России этот индекс оказался равным 9,16 ‰. Самый низкий индекс на Дальнем Востоке – 5,20 ‰, что ниже общероссийского приблизительно в два раза. В Дальневосточный район вошли:

           – Якутская АССР    – 10,09 ‰;

                    – Амурская область – 6,28 ‰;

                    – Хабаровский край – 4,93 ‰;

                    – Приморский  край – 4,66 ‰.

В  группу с наиболее низким индексом вошли области:

                   –  Магаданская – 2,52 ‰;

                    –  Камчатская   – 2,37 ‰;

                    –  Сахалинская – 3,27 ‰.

Среди коренных народов, проживающих на территории Дальнего Востока, индексы долгожительства–1,  рассчитанные по материалам Всесоюзной переписи населения в 1989 г.,  распределились следующим образом [64]: якуты – 16,11 ‰, эвены – 12,33 ‰, эвенки –11,96 ‰, селькупы –9,97 ‰,  долгане – 8,11 ‰ ,манси – 7,22 ‰,  коряки – 5,86 ‰, нивхи – 5,13 ‰, нанайцы – 4,32 ‰, чукчи – 4,20 ‰.

         Лица старше 90 лет не зарегистрированы  у нганасан, удэгейцев, ительменов, эскимосов и юкагиров.

         Дополнительно на основе данных ЦСУ за 1991 г. был рассчитан индекс долгожительства–2, как отношение доли лиц в возрасте 100 лет и старше к общей численности лиц в возрасте 60 лет и старше. В целом по России этот индекс оказался равным 0,47 ‰. На Дальнем Востоке этот индекс был меньше и составлял 0,31 ‰. В Дальневосточный регион были включены:

                            – Якутская АССР           –  1,32 ‰;

                            – Амурская область       –  0,26 ‰;

                            – Сахалинская область  –  0,24 ‰;

                            – Хабаровский край       –  0,23 ‰;

                            – Магаданская область  –  0,22 ‰;

                            – Камчатская область    –  0,05 ‰.

           При анализе этого индекса оказалось, что во многих регионах лица в возрасте 100 лет и старше практически отсутствуют. Это касается Чукотского и Корякского автономных округов.

 Таким образом, изучение долгожительства в  дальневосточных регионах показало, что индексы долгожительства постепенно уменьшаются с юга на север и с запада на восток.

         Среди коренных народов, проживающих на территории Дальневосточного региона индексы долгожительства–2  распределились следующим образом: эвены – 3,42 ‰, якуты – 2,77 ‰, эвенки – 1,76 ‰, чукчи – 1,40 ‰. Лица старше 100 лет не зарегистрированы у удэгейцев, нанайцев, нивхов, орочей, коряков, долган, селькупов, эскимосов, юкагиров.

 Возрастная структура аборигенов отличается высоким удельным весом детских возрастов, относительно меньшей пропорцией взрослого населения и низким процентом людей пожилого возраста. Подобное соотношение объясняется высокой рождаемостью на протяжении длительного периода, более высокой смертностью и связанной с ней относительно меньшей продолжительностью жизни.

 При оценке продолжительности жизни на Дальнем Востоке необходимо учитывать комплекс характерных для данной территории факторов, основными из которых являются: природно-климатические,  экологические (антропогенное загрязнение биосферы токсичными веществами), социально-гигиенические (изменение образа жизни как у пришлого, так и у коренного населения, неразвитая социальная инфраструктура), а также миграцию населения.

           Приток лиц трудоспособного возраста в осваемые районы Дальнего Востока и отток лиц пенсионного и предпенсионного возраста изменяют возрастной состав данных регионов, обусловливая относительно низкий удельный вес лиц пожилого и старческого возраста, а тем более долгожителей, что приводит к искусственному занижению показателей долголетия.

2. Адаптация популяций к природно-климатическим условиям

Эволюционно возникший тип организмов, приспособленный к условиям среды, с выраженными изменениями их внешних и внутренних особенностей называют адаптивным типом. Адаптивный     тип – это норма биологической реакции всех популяций вида на комплекс биогеоклиматических условий региона, обеспечивающая равновесие популяции с этими условиями, а внешне выражающаяся в их морфофункциональном статусе.

Население Земли расселяется по различным ландшафтам с различной плотностью. Чем жестче климат, тем меньше плотность населения в данном регионе (табл. 1).

Таблица 1. Географическое распределение популяций по Земному шару [78]

Проживание некоторых этнических групп на отдельных территориях из поколения в поколение формирует определенные приспособительные признаки, свои обычаи и привычки, которые закрепляются генетически.

Адаптивный тип независим от расовой и этнической предрасположенности. В одних и тех же природных условиях разные по происхождению популяции обнаруживают сходные адаптивные реакции, а в разных условиях обитания сходные по происхождению популяции обнаруживают различия в адаптивных реакциях в соответствии с воздействием внешних факторов среды.

Т. И. Алексеева [6] выделяет 6 адаптивных типов человека: тропический, высокогорный, арктический, континентальный, пустынный и умеренного пояса.

Адаптивные типы формировались на протяжении всей истории человечества. Ведь многие районы Земли стали обитаемы в сравнительно недавнее время, и тем не менее адаптивные черты уже успели за это время оформиться.

Тропическая зона представляется колыбелью адаптивных типов человечества. Поэтому тропический адаптивный тип является наиболее древним, по отношению к которому остальные могут рассматриваться как дочерние. Образуется своеобразное дерево, в котором ответвления определяются историей развития вида.

Исходной для формирования тропического типа была зона тропического пояса с оптимальным термическим режимом (температурой, влажностью). Вероятно, это были континентальные зоны тропического пояса, население которых отличается наибольшей вариабельностью антропологических признаков, и которые наиболее густо населены.

Расселение человечества по земному шару привело к освоению новых территорий и формированию новых адаптивных типов. Наряду с этим наблюдается сужение межгрупповой изменчивостью признаков в связи с зональностью. Тропическая зона поражает огромным разнообразием морфологических признаков. Этот разброс заметно сужается к северу, т. е. в том направлении, в котором происходило расселение человечества. Сужение диапазона морфофункциональной вариабельности внутри популяции особенно заметно в арктической зоне. Создается впечатление, что в процессе освоения Земли происходила утрата крайних величин признаков.

По материалам исследований Т. И. Алексеевой [6] коренные жители Крайнего Севера, Центральной Азии отличаются от других людей относительно квадратной формой тела, пропорциями тела, приближающиеся к шару, хорошим развитием мышечно-подкожножирового слоя, избыточной массивностью скелета, более плотной структурой костей, особым ферментативным набором секретов желудочного сока из-за использования в питании животных жиров, насыщенных жирных кислот, почти сырого мяса диких и домашних животных, грубой растительной пищи.

         Жители южных территорий и пустынь, как правило, вытянуты в длину, имеют хрупкий скелет, относительно разреженные костные структуры, вытянутые нижние конечности, отсутствие значительных запасов подкожного жира,  высокую сухость тканей и темную окраску кожи, способствующую наибольшей эффективности во взаимодействии длинноволнового солнечного излучения оптического диапазона частот со всеми структурами кожного покрова. Благодаря  их ферментативным системам, быстро, с высокой эффективностью расщепляются углеводы и ненасыщенные жирные кислоты при  использовании в питании химически энергоемких субстратов (моносахаров, ненасыщенных жирных кислот).

         Люди, населяющие средне- и высокогорные районы, отличаются от рассмотренных групп увеличенными продольными и поперечными размерами грудной клетки, удлиненными размерами верхних конечностей, малыми размерами таза, наборами ферментов в секретах внутренних органов, способными эффективно метаболизировать аминокислоты, животные жиры, спиртовые растворы в условиях относительной гипоксии.

Процессы метаболизма в умеренном климате по своей интенсивности занимают промежуточное положение по сравнению с таковыми в тропической и арктической зонах. Низкие уровни холестерина, типичные для групп тропических широт, в условиях умеренного климата не встречаются, так же как и не встречаются низкие величины белка в крови, что в тропиках не редкость.

Для зоны с умеренным типом климата характерны частые смены циклонов и антициклонов, что вызывает необходимость адаптации людей к перепадам атмосферного давления, температуры, влажности, скорости движения воздуха, на чередование пасмурных дней с затяжными дождями.

Жители умеренных широт при значительной сезонной циркуляции воздушных масс летом подвергаются влиянию достаточно высоких, а зимой очень низких температур воздуха арктического происхождения.

2.1 Пути формирования адаптивных типов на территории России

Пути формирования адаптивных типов можно проследить с помощью некоторых методов. Один из них – генетический, изучающий распределение различных генных полиморфизиов.

Благодаря развитию методов биохимии была открыта гигантская биохимическая наследственная изменчивость природных популяций вида Homo Sapiens, которая в подавляющей своей части сопряжена не с межрасовыми, а с внутрипопуляционными различиями.

В настоящее время полиморфизм белков склонны трактовать как  адаптивную изменчивость, поддерживаемую различными формами отбора.

Компьютерный анализ обширного материала по генетике народонаселения (данные о сотнях генов, исследованных в тысячах популяций человека со всей территории Евразии, в частности, бывшего СССР)  дает возможность увидеть во времени пути и этапы  заселения различных территорий России [19].

Генофонд населения бывшего СССР благодаря уникальному положению  на стыке Европы и Азии  обладает генетическим разнообразием, сравнимым с общемировым уровнем. Ведущим фактором такого многообразия является этнос. Именно этническое разнообразие  – разнообразие племен и народов, возникших в пределах бывшего СССР на протяжении всех прошедших тысячелетий, - и стало причиной наблюдаемого сейчас уровня генетического разнообразия.

         Изучение истории происхождения различных народов Сибири и Европы неизбежно приводит к двум географическим зонам, на протяжении десятков веков порождающих новые и новые этнические группы.

Одна зона – это полоса степи, простирающаяся от Дальнего Востока до Венгрии. В частности, сюда, в подбрюшье Урала, выплескивались волны народов из более южных стран, оплота древних цивилизаций. Именно отсюда индоевропейские кочевники накатывали на запад, создавая современный этнический ландшафт Европы. Жизнь и само существование кочевников определялись плодородием степи. Степь то дающая жизнь многим сотням тысяч семей, то в течение буквально нескольких лет сжимающаяся под натиском пустынь или тайги, определяла пульс человечества Евразии. Она то вскармливала массу людей, то выталкивала их за свои пределы, вновь и вновь перекраивая этническую карту.

Другая важная область – Срединная Азия: область этногенеза китайцев и монголоидных племен. Достаточно долгое время эти две этнические общности соприкасались лишь своими перифериями, но уже с начала первого тысячелетия монголоидные племена все более уверенно проникали в евро-азиатскую степь, в конце концов внеся существенный вклад в генетическую структуру многих современных народов Сибири и Урала.

В эпоху великого переселения народов перемещение множества людей центральноазиатского и южносибирского происхождения привело к широкому переносу генов из азиатского генофонда в генофонд населения Европы.  На примере линий митохондриальной ДНК результаты такого смешения можно наблюдать у народов Волго-Уральского региона. Здесь столкнулись две волны расселения, европейская и азиатская. В каждой из них к моменту встречи на Урале в митохондриальной ДНК успели накопиться десятки мутаций. Последствия этих миграционных процессов древности до сих пор запечатлены в сегодняшней географии распространения генов в Европе.

У народов Западной Европы азиатские линии митохондриальной ДНК практически отсутствуют. В Восточной Европе они встречаются редко: у словаков с частотой 1 %, у чехов, поляков и у русских Центральной России – 2 %. По мере приближения к Уралу частота их возрастает: у чувашей – 10 %, у татар – 15 %, у разных групп башкир – 65-90 %. Закономерно, что у русских Волго-Уральского региона количество азиатских линий больше (10 %), чем в Центральной России.

Рис. 5  Распределение генных полиморфизмов на карте Евразии

На рисунке 5 представлен генетический фактор, отражающий процесс взаимодействия культур между монголоидами и европеоидами, а также наличие различных культур внутри той или иной расы [79].

Здесь видна тенденция распределения генов по оси «запад − восток». Множество аргументов свидетельствует о том, что источником этой тенденции является общественно-историческая среда: великие и малые переселения, растянувшиеся на столетия миграции, постепенное просачивание в инородную среду.

В Европейской части выделяются Балканы. Здесь видно сгущение признаков, характерных для европеоидного генома. Особая роль Балканского узла в истории Европы, как свидетельствует геногеография, определялась тысячелетия назад и определила собой историческую географию обоих европейских генофондов − восточного и западного.

По данным геногеографических карт Ю. Г. Рычкова,  славянское население в IX -XI веках под давлением других этносов с юга и запада смещалось на восток и северо-восток. Переселяясь на восток, обособляясь от прежней общности, славяне попадали в различные природные условия и оказывались в соседстве с различными иноплеменниками. Это соседство и наложило значительный отпечаток на антропологический рисунок различных славянских племен. Соседи принадлежали к разным этносам и обладали различными антропологическими характеристиками, и прежнее сходство мигрировавших славянских племен стало ослабевать, они приобретали новые черты и как бы расходились в разных направлениях.

Структурированность популяции, т. е. ее подразделенность на более мелкие локальные группы, оказывает непосредственное влияние на антропологические особенности населения.

            По результатам обобщенного картографического анализа, проведенного Ю. Г. Рычковым были выявлены в составе русского генофонда три основные так называемые ядерные структуры:

− восточная − отражающая дославянское местное население, которое подверглось ассимилиции при освоении славянами новых территорий. Это население стало считать себя славянским, хотя несло в своем расовом составе многие местные антропологические типы;

− центральная − свидетельство длительной и интенсивной метисации, наиболее типичная для русских и тождественную восточноевропейскому антропологическому типу;

− западная − вероятно, связанная с западными славянами.

Характер географической изменчивости ряда признаков и их сочетания позволили выделить среди русского населения несколько локальных антропологических вариантов.

 В настоящее время определено 5 региональных антропологических типов (субпопуляций), живущих в 3-х основных зонах.

Первая зона – это запад европейской части России. Здесь живут 3 близких друг к другу типа: ительменско-белозерский, валдайский и верхнеокский. Эту группу типов называют западно-русской.

Вторая зона − это вятско-камский тип, который заселяет северо-восточную часть европейской России.

Третья зона – «восточный великоросс», населяет юго-восточную часть европейской России. Для этого антропологического типа характерно наличие незначительной монголоидной примеси, которая выражается в тенденции к ослаблению роста бороды и к уплощенности лица и носа.

На Урале отражена встреча двух культур. Разные генофонды (в рамках генофонда Евразии) к западу и к востоку от Урала в первую очередь обусловлены тем, что на этой территории обитают разные расы – европеоиды и монголоиды. Генофонд коренного населения обширного района между Волгой и Обью имеет совершенно иную судьбу. Он несет промежуточные черты, сложившиеся в ходе тысячелетнего обмена генетическим материалом между европейской и азиатской частями древнего населения.

За Уралом по  данным геногеографических карт видно, что в Сибири выделяются четыре ядра, хорошо соответствующие, по мнению ученых, ядрам формирования вторичных монголоидных рас.

Другой мощный фактор изменения распределения частот признаков – воздействие природной среды. На рис. 6 представлены изменения генофонда различных популяций под влиянием природной среды и заболеваний [79].

Рис. 6  Распределение генных полиморфизмов в зависимости от природной среды и болезней

         Природа воздействует на человека через его устойчивость к заболеваниям. Одни болезни характерны для одних природных зон и условий, другие для других. Живя в этих зонах, человек приспосабливается к их условиям, вырабатывает защитные механизмы.

Эта карта отражает процесс приспособления популяций к условиям обитания по мере их постепенного продвижения на север в течение столетий. Она свидетельствует, что генофонд человека (как и сам человек) подчиняется в своем развитии тем же природным закономерностям, которым подчинены все формы жизни в географическом пространстве. Поэтому природная зональность по оси «юг – север» отражена в генофонде как результат постоянно текущего процесса приспосабливаемости.

Проникновение вглубь истории позволило генетикам создать своего рода генохронологию и сделать некоторые выводы, важные для истории и антропологии. В настоящее время они, используя комплекс описанных выше методов, сделали вывод о том, что население Восточной Сибири (первобытно-общинный строй) подошло к эпохе неолита (7- 6 тыс. до н. э. – начало 2 тыс. до н.э.), будучи дифференцированным на две большие общности, положившие начало арктической и континентальной группам сибирских монголоидов, а формирование наблюдаемой сегодня этнической структуры началось в позднем неолите.

Изучение природных изолятов (популяций коренных народов) в рамках естественных, исторически сложившихся границ позволяет обнаружить их генетическую стабильность во времени и пространстве. Пример –  стабильность генетической структуры изолятов коренных жителей Северной Азии, измеряемой сотнями поколений. Эти популяции изучались на протяжении последних 30 с лишним лет школой Ю.Г. Рычкова с соавторами по совокупности биохимических маркеров генов, а также в отношении некоторых наследственно детерминированных аномалий костной системы [7].

Исследовав распределение частот ряда некоррелированных друг с другом аномалий черепа среди современных и неолитических популяций, авторы показали отсутствие достоверных различий по данному признаку между взятой как целой системой современных популяций и совокупностью прародительских популяций, в свою очередь также рассматриваемой как целое. Это означает, что система древних популяций Северной Азии, несмотря на их сильную и длительную изоляцию, на протяжении по меньшей мере 5 тыс. лет, т. е. около 200 поколений, сохранила исходную генетическую  информацию и, следовательно, преемственность развития.

При исследовании эволюции популяционной системы коренных жителей Сибири выявлена миграция генов, уменьшаемая во времени по мере формирования каждого нового иерархического уровня структуры. Рост численности системы сопряжен лишь с уменьшением числа субпопуляций на протяжении всей истории дифференциации гигантского сибирского изолята. Расчеты показывают, что время достижения системой современного уровня генетического разнообразия составляет 19,5 тыс. лет (около 780 поколений), что хорошо согласуется с радиокарбоновыми датировками и недавней оценкой, основанной на полиморфизме митохондриальной ДНК [19].

Адаптация к различным климатическим зонам проявляется как вариация частот аллелей комплекса генов, географическое распределение которых соответствует климатическим зонам. При изменении условий среды (температуры, влажности, интенсивности солнечного облучения) человек приспосабливается за счет физиологических реакций (потоотделения, загара и т. п.). Однако в популяциях, проживающих долгое время в определенных климатических условиях, адаптации к ним накапливаются на генетическом уровне. Они меняют внешние признаки, сдвигают границы физиологических реакций (например, скорость сужения сосудов конечностей при охлаждении), «подстраивают» биохимические параметры (такие, как уровень холестерина в крови) к оптимальным для данных условий. 

Концепция оптимальной или адаптивной нормы популяции постулирует, что за внешне «нормальными», наиболее приспособленными «средними» фенотипами стоит множество разнообразных генотипов. Их селективная ценность может меняться в условиях изменяющейся среды, и некоторые генотипы, менее приспособленные в данный конкретный момент времени, могут оказаться более приспособленными в иных условиях.

Часто обнаруживается, что в более жестких условиях внешней среды бесспорным преимуществом обладают гетерозиготные генотипы, тогда как гомозиготы оказываются лучше приспособленными к более узким, специализированным условиям, в нейтральной среде генотипические различия по приспособленности размываются.

2.1.1 История заселения и освоения земель Дальнего Востока

Открытия, сделанные археологами в бассейнах р. Зеи и Амура, позволяют предположить, что юг  Дальнего Востока наряду с Африкой, Юго-Восточной Азией и Южной Европой некогда входил в район расселения древнейших людей. Возраст найденных приамурских орудий составлял 150-200 тыс. лет. По своему облику все древнейшие дальневосточные орудия напоминали галечные изделия Африки, Европы, Юго-Восточной и Центральной Азии, относящиеся к этому же периоду [32].

Рис. 7  Пути расселения человечества по земному шару

Передвижение первобытных людей из южных районов Азии на Дальний Восток было обусловлено жизненной необходимостью (рис. 7). Им, охотникам и собирателям, чтобы обеспечить свое существование, требовались обширные площади земли, богатые съедобной растительностью и дичью. Дальний Восток в этом отношении, несмотря на довольно суровый климат, был благодатным краем. Первые люди, появившиеся на Дальнем Востоке – это «люди умелые». Небольшого роста (155-165 см), коренастого сложения, с массивным скелетом и мощной мускулатурой, они передвигались на двух ногах. Для их лиц были характерны низкий покатый лоб, сильно выступающие вперед надбровные дуги, массивные челюсти, почти полное отсутствие подбородка. Объяснялись «люди умелые» отдельными звуками и простейшими словами. Постоянная забота о добывании пищи, необходимость защиты от хищных зверей заставляли людей жить коллективами – небольшими «стадами» по 30-40 человек.

         Заселение Приморья и Приамурья «человеком разумным» можно проследить по археологическим находкам. На юге Дальнего Востока обнаружено большое количество стоянок древних людей, живших 40-10 тысяч лет назад.

По строению тела и внешнему облику люди этого периода ничем не отличались от людей нашего времени, и их руки уже были способны выполнять самые различные, в том числе очень сложные, трудовые действия. Их мозг не отличался от мозга современного человека и вдвое превосходил по весу и объему мозг предшествовавшего «человека умелого». «Человек разумный» владел связной речью.

В Приамурье памятники, относящиеся к концу эпохи палеолита, обнаружены у поселка Кумары, у села Громатухи, у Бородинского озера на Среднем Амуре.

В таежной зоне охота и рыболовство не способны прокормить много людей, поэтому на протяжении веков сохранялись неизменными наборы генотипов коренного население (природные изоляты). Новые генотипы не привносились из-за отсутствия миграции, т. к. в тайге нет условий для значительного перемещения масс людей на большие расстояния. Именно здесь можно найти потомков древних этнических групп, чьи предки были сметены войнами и катастрофами.

2.1.2 Коренные народы Приамурья

Предки современных коренных малочисленных народов Севера появились на территории края в глубокой древности (по данным археологов – в период неолита).

При изучении Дальнего Востока выясняется крайняя неоднородность, пестрота и сложность этнического состава населявших его народов. Преобладающим компонентом в районах Приамурья, Северо-Восточной Маньчжурии и Приморья, несомненно, были тунгусо-маньчжуры. Однако в этногенезе тунгусо-маньчжуров значительную роль играли этнически чуждые им племена и народы.

В XII – XVII в. в. монголы уничтожили большинство чжурчженей-удигэ и заселили их земли, также в некоторых районах Приамурья они  уничтожили и некоторую часть манчжурских чжурчженей. Оставшиеся манчжурские чжурчжени  в целях выживания вступали в различного рода связи с местным населением: в Приморье – с родственными им удигэ, а в Приамурье – с нивхоязычными гилэми и монголоязычными шибэрами. Это привело в конечном итоге к появлению, с одной стороны, маньчжуров, а с другой – близких между собой по языку и культуре удэгейцев, орочей, нанайцев и ульчей. Все эти народы являются потомками древнейших обитателей азиатской части России и называются «палеазиатами».

В настоящее время к коренным народам, населяющие Дальний Восток и прилегающие к нему территории, относятся нанайцы, ульчи, эвенки, нивхи, эвены, орочи, негидальцы и удэгейцы. По совокупности антропологических характеристик коренные народы Приамурья относятся к северо-азиатской расе байкальского типа, который, в свою очередь, имеет различие по морфологическому комплексу и подразделяется на  южный (нанайцы, ульчи и нивхи) и северный (орочи, эвенки)  варианты [60].

Почти половина коренных народов – это жители берегов Амура – нанайцы. Проживают в основном в Нанайском, Комсомольском, Амурском районах. Традиционные занятия нанайцев – охота и рыбная ловля.

В Ульчском районе расположены села ульчей, очень близких по роду занятий, культуре и внешнему виду к нанайцам. Обитатели речных побережий, ульчи и в настоящее время живут на Нижнем Амуре.

Ниже по Амуру до самого лимана и по его берегам живут нивхи. Ученые-антропологи предполагают, что нивхи – прямые потомки древнейшего населения бассейна Амура и Охотского побережья.
         В северных  районах живут оленеводы и охотники – эвенки и эвены. По происхождению, культуре и традиционным промыслам эти народности близки между собой. Береговые эвены вели активный морской зверобойный промысел. В Хабаровском крае села эвенков разбросаны в северных районах края и на левобережье Амура. Происхождение эвенков связано с районами Прибайкалья и Забайкалья, откуда они в начале 2-го тысячелетия н. э. расселились по территории современного обитания. Эвены проживают на Охотском побережье.

Самыми малочисленными коренными народами края являются орочи, негидальцы и удэгейцы.

Негидальцы – этническая группа, живущая по реке Амгунь. Язык негидальцев очень близок к эвенкийскому. Негидальцы – это потомки эвенков, расселившихся в давние времена по течению Амгуни и Нижнего Амура и смешавшиеся здесь с нивхами, нанайцами и ульчами.

Удэгейцы – народность, проживающая по правым притокам Амура и Уссури (Гур, Анюй, Сукпай). С древних времен они славились искусной охотой и рыбной ловлей. Одним из главных видов промысла у них был многотрудный поиск в тайге чудодейственных корней женьшеня.

Орочи – народность, проживающая главным образом в Советско-Гаванском и Комсомольском районах Хабаровского края по рекам Тумнин, Коппи, Амур. По своей культуре орочи ближе всего стоят к удэгейцам. Эта народность имеет смешанное происхождение, т. к. в ее состав вошли не только местные, но и пришлые, главным образом тунгусские племена. Традиционно орочи занимаются охотой, рыболовным и морским зверобойным промыслом [67].

До настоящего времени главными занятиями коренного населения Приамурского края являются: профессиональная охота, рыбалка, собирательство, лесозаготовка, народные промыслы.

По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г численность коренных народов Хабаровского края составляла 23,5 тыс. человек – 1,3 % всего населения [10].

Своеобразие природных условий, обусловленная ими направленность (или его комплексность) и связанный с ними облик культуры позволяет относить коренные народы Приамурья к разным хозяйственно-культурным типам:

1)     оленеводы и охотники тайги (эвены, эвенки);

2)     переходный тип – охотники и рыболовы тайги и лесотундры           (удэгейцы, эвенки, орочи);

3)     оседлые рыболовы (нивхи, ульчи, нанайцы).

Многие факты свидетельствуют  об уникальности и консервативности локальных адаптаций, формируемых отбором на протяжении тысяч поколений в конкретной среде, с которой связана вся естественная история той или иной популяции [7].

С середины двадцатого века  возникший в ходе многовековой эволюции адаптивный тип коренных народов Приамурья  стал под прессингом индустриализации края перестраиваться.

         Привлечение аборигенов к промышленному труду вызвало изменение идеологии обычаев, устоев, религии и системы мировосприятия. Произошла психологическая перестройка бывших охотников и рыболовов. Эта перестройка неблагоприятно сказывается на биолого-физиологической переадаптации, что нередко приводит людей в состояние хронического стресса. Полученный эмоциональный стресс,  углубляемый постоянным чувством неустойчивости своего положения в системе чуждых им производственных отношений и моральных ценностей, часто ведет к быстрой социальной деградации [29].

Произошла смена питания охотника и рыболова, традиционная диета которых была богата жирами, на европейский  рацион питания с высокой долей углеводов, холестерина и соли. Это привело к ухудшению здоровья людей.

В ходе приспособление  коренных народов к каждому из этих факторов постепенно происходят генетическими изменениями: адаптивных аллелей становится больше, а неадаптивных меньше, поскольку их носители менее жизнеспособны или менее плодовиты. Например, низкохолестериновая диета «охотников» делает адаптивной для них способность к интенсивному поглощению холестерина из пищи, но при современном образе жизни она становится фактором риска атеросклероза и сердечно-сосудистых заболеваний. Эффективное усвоение соли, бывшее полезным при ее недоступности, в современных условиях превращается в фактор риска гипертонии.

2.1.3 Коренное  пришлое население Хабаровского края

Со второй половины XIX в. началось заселение территории русскими переселенцами. Потомков этих  поселенцев в четвертом-пятом поколении, родившихся и выросших на  Дальнем Востоке, относят к коренному пришлому населению.

 В основном Дальний Восток заселяли русские переселенцы из Сибири и  Европейской части России. Заселяли дальневосточные территории и представители других национальностей. Национальный состав населения Хабаровского  края на январь 1989 г. составлял: русские – 86,4 %, украинцы – 6,1 %, белорусы – 1,1 %, татары – 1 %, другие национальности – 4 % [10]. В выписке из материалов переселенческого бюро 60-х г. прошлого века г. Хабаровска, было сказано, что на Дальний Восток, в Хабаровский край, во Владивосток «поселять надобно из Белоруссии, вследствие привычности оных к болотистому климату». С 1883 по 1913 г.г. переселились 372 тыс. человек из центральных и западных областей России [22].

Таким образом, пришлое население, переселившееся в XIX в. на Дальний Восток из южной и средней полосы Европейской части России, в основной своей массе состояло из  русских и украинцев.

2.1.4 Пришлое население

Пришлым считаются мигранты и их потомки, родившиеся в первом и втором поколении.

В основном массовая миграция и заселение пришлых на Дальнем Востоке наблюдалось в период индустриализации СССР. По путевкам приезжали молодые люди, часть которых оседала на постоянное место жительство в Хабаровском крае. Некоторую часть поселенцев составляли ссыльные и их потомки. Много ссыльных прибывало на Дальний Восток в годы репрессий в период 1937-1954 г.г. По переписи  1959 г. в крае проживало 979,6 тыс. человек, что почти вдвое больше, чем в 1939 г. (548,8 тыс. человек) [17]. Кроме того, приезжали молодые специалисты, окончившие учебные заведения в других регионах нашей страны.

Массовая миграция пришлых людей из различных регионов страны способна вызвать в популяции коренных жителей нежелательные эффекты. Происходит резкое изменение популяционно-генетической организации популяции, который на протяжении большей части его исторического развития был представлен множеством изолированных субпопуляций. Все они характеризовались определенным уровнем инбридинга (гомозиготность, возрастание частоты идентичных по происхождению генов), который уравновешивался небольшими генными миграциями [7].

Приток значительных масс пришлого населения в Хабаровский край  привело к тому, что от состояния подразделенности популяция переходит в фазу широкой панмексии (рост гетерозиготности, и снижение в популяции частот генов, общих по происхождению).

Последствия такого процесса практически не изучены.  Возникает своего рода гигантский «котел»,  в котором интенсивно перемешивается наследственная информация множества близлежащих и отдаленных популяций, чьи генофонды дифференцировались как на основе случайного дрейфа, так и в процессе адаптации к различным условиям среды.

При отклонении оптимального внутрипопуляционного уровня гетерозиготности наблюдаются нарушения, затрагивающие самые разные функциональные системы: репродуктивную, иммунную, дыхательную, сердечно-сосудистую; в крайних отклонениях регистрируется повышенная частота редких генотипов и аномалий развития.

Уровень наследственной гетерогенности популяции за счет редких генотипов может нарастать, что приведет к снижению ее приспособленности. Может происходить уменьшение во времени доли наиболее приспособленных морфологических средних индивидуумов и увеличение доли индивидуумов с крайними, особенно малыми значениями признаков.

За гетерозис, если он не является константным, каждая популяция вынуждена платить выщеплением менее приспособленных генотипов, и эта плата за адаптацию может быть исключительно велика.

Высокая индивидуальная гетерозиготность, будучи выгодной для организма, неблагоприятна для его потомства. В концепции генетического оптимума адаптация рассматривается как компромисс между индивидуальной и популяционной составляющими этого процесса [7].

С точки зрения популяционной генетики об успешности адаптации к новой среде можно судить лишь после того, как сформируется самовоспроизводящаяся популяция с устойчивым интегрированным генным фондом, способная к  неограниченно долгому существованию в ряду поколений.

За относительно короткий период проживания в Хабаровском крае у пришлого населения, т.е. переселенцев и их потомков в первом и втором поколении еще не в полной мере сформировались адаптивные ответы организма на своеобразие климатических, биогеохимических и биотических особенностей территории.  Не произошел отбор и закрепление на генетическом уровне аллелей, способствующих стабилизации гомеостаза.

2.1.4.1 Акклиматизация пришлого населения к холодному климату

Изучение адаптации к различным климатогеографическим условиям – одна из актуальных проблем современной экологической физиологии. Сравнительные исследования состояния здоровья популяции человека убеждают в том, что уровень здоровья популяции имеет региональную специфику, обусловленную своеобразием взаимоотношений человека и среды.

Акклиматизация, являясь частным случаем адаптации, может рассматриваться или как законченное состояние, или как продолжительный процесс привыкания, который наиболее ярко проявляется при резких сменах климатических условий. В первом случае акклиматизация осуществляется без наследственных изменений. При резком изменении условий среды (температуры, влажности, интенсивности солнечного облучения) человек приспосабливается за счет физиологических реакций (потоотделения, загара и т. п.).

Выделяют 4 фазы акклиматизации:

1) ориентировочная. Для нее характерны общая заторможенность, снижение газообмена, кровообращения, работоспособности при комфортных условиях среды;

2) высокая реактивность или стимуляция физиологических функций. Она выражается в нервно-психологической возбудимости, повышении основного обмена, тонуса симпатической нервной системы, активации эндокринной, сердечно-сосудистой и дыхательной систем;

3) нормализующая фаза. Для нее характерны выраженный газообмен при высоком коэффициенте использования кислорода вдыхаемого воздуха, увеличение ударного объема, возрастание неспецифической резистентности, выносливости и работоспособности;

4) полная акклиматизация наступает после длительного воздействия климатических условий.

Труднее акклиматизируются переселенцы из отдаленных регионов, поскольку, кроме климата, они вынуждены привыкать к новым условиям жизни. Часто в этих условиях обнаруживается пониженная устойчивость к местным заболеваниям.

Наиболее благоприятным временем для переезда в другой климатический регион являются переходные времена года – осень или весна, когда менее выражены различия в погодных условиях. В зимнее или  летнее время, когда сбиваются все биоритмы приезжего человека, и этот сбой идет в течение многих суток, и даже месяцев, организм человека как бы не успевает угнаться (среагировать) своими ферментативными системами за происходящими событиями: он упускает развитие своих биохимических процессов до максимально граничных стадий, когда это уже переходит из нормы в патологию.

         До настоящего времени в литературе обсуждаются два противоположных взгляда относительно возможности человека адаптироваться к холоду. Одни авторы считают, что такая адаптация возможна, другие такую адаптацию полностью отрицают. Скорость адаптивного процесса у людей, переехавших на юг и на север неодинакова.

Вероятнее всего, механизмы адаптации человека к высоким и низким широтам различны. Возможно, это связано с генетическим происхождением человека.

Акклиматизация человека к экстремальным условиям высоких широт проходит несколько периодов.

Начальный период продолжается в среднем до полугода и характеризуется «расшатыванием», дестабилизацией многих физиологических параметров.

Во-втором периоде (около 2-3 лет) происходит нормализация вегетативных и соматических функций.

В-третьем периоде (последующие 10-15 лет) состояние организма относительно стабилизируется. Это происходит за счет постоянного напряжения нейроэндокринных регуляторных механизмов. У приезжих увеличивается концентрация норадреналина и адреналина в крови. Эти гормоны повышают интенсивность обмена веществ в мышцах, увеличивают использование свободных жирных кислот мышцами в качестве энергетического субстрата. Перенапряжение регуляторных механизмов может привести к истощению резервных возможностей организма.

В раннюю стадию акклиматизации усиливается мочеотделение («холодовой диурез») до 7-15 раз в сутки. Оно вызвано ограниченной возможностью испарять жидкость в условиях холода, при этом количество образующейся при распаде жировой ткани метаболической воды повышено. В свою очередь увеличение мочеотделения ведет к уменьшению воды в тканях, что снижает их теплопроводность и способствует сохранению тепла в организме.

В условиях высоких широт возрастает роль жиров и понижается вклад углеводов в энергетическом обмене организма. Только в начальном периоде акклиматизации главным источником энергии являются углеводы, уровень сахара в это время повышается – развивается так называемый «холодовой диабет».

У людей растет потребность в жирной пище, в жирорастворимых витаминах А и Е. Уровень свободных жирных кислот постоянно выше, чем у жителей средних широт. Процесс переключения энергетического обмена с углеводного на жировой продолжается 5-10 лет. При этом из-за изменений углеводного обмена, приема жирной пищи, повышенной теплопродукции большую нагрузку несет печень.

Увеличение образования тепла при адаптации к холоду осуществляется за счет уменьшения коэффициента полезного действия сокращения мышц – при каждом мышечном сокращении расходуется больше кислорода и энергии, т. к. как часть энергии превращается в тепло.

Увеличенный расход энергии на мышечную работу необходимо компенсировать соответствующим увеличением калорийности суточного рациона. Если же калорийность пищи не превышает 3400 ккал в сутки, люди ощущают слабость, «онемение» кистей рук и стоп, температура которых падает. В рационе питания увеличивается доля жиров и белков.

В первую очередь низкие температуры влияют на органы дыхания. Выделяют три стадии адаптации системы дыхания у приезжих. В первой стадии – адаптивного напряжения (до 6 мес.) происходит уменьшение объема вдоха – это способствует согреванию холодного воздуха и предохраняет от холодового повреждения легкие. Увеличивается легочная вентиляция. Спазм мелких сосудов легких ведет к значительному увеличению давления крови в малом круге кровообращения.

Сухой холодный воздух вызывает рефлекторное сужение просвета бронхов. В результате проводимость воздухоносных путей становиться меньше, что приводит к появлению «полярной отдышке». Она исчезает на 2-3 году жизни человека в условиях высоких широт.

После 10-12 лет проживания в условиях экстремально низких зимних температур происходит резкое утолщение стенок бронхов. Следовательно, новый уровень функционирования легких у людей в условиях Севера достигается за счет определенной «платы за адаптацию» − более напряженной работы и постоянного расходования резервов дыхания. Поэтому адаптивность органов дыхания северян имеет свои пределы.

Пребывание человека в условиях Севера сопровождается изменениями показателей сердечно-сосудистой системы. Появляются разнообразные субъективные нарушения: отдышка, особенно при быстрой ходьбе, сердцебиение, боли в области сердца. Такая физиологическая стресс-реакция системы кровообращения характерна для 2-2,5 лет проживания человека на Севере.

При дальнейшем пребывании мигрантов в условиях Севера (3-6 лет) показатели деятельности сердца нормализуются, но остается повышенным артериальное давление – проявляется гипертоническая болезнь, которая характеризуется более тяжелым течением, чем в средних широтах (гипертонические кризы, приводящие к мозговым инсультам или инфарктам миокарда). В процессе адаптации к условиям Севера снижается общая иммунная реактивность и уменьшается фагоцитарная активность крови, с чем коррелирует частота простудных заболеваний.

Для человека кроме физиологической адаптации большую роль играет поведенческая деятельность. Классическим примером почти совершенной социальной и поведенческой адаптации является отсутствие признаков общей холодовой адаптации у аборигенов канадского Севера. Теплая меховая одежда и отработанная веками манера поведения (спячка) практически полностью исключили у них возможность интенсивного охлаждения тела, и, тем самым, вопрос о холодовой адаптации сделали несущественным.

2.1.4.2 Адаптация пришлого населения  к климато-географическим районам Сибири и Дальнего Востока

Общее состояние здоровья населения различных регионов страны, степень отклонения их функциональных показателей от социально установленных «эталонов» является одним из косвенных свидетельств пригодности территории для проживания. По данным комплексных исследований сотрудников Института общей патологии и экологии человека СО РАМН  на широтах, лежащих за Полярным кругом, выявляются экстремальные зоны, в которых существенно нарушена способность к адаптации пришлого населения.

 Острая адаптивная реакция пришлого населения на совокупность действующих в этих зонах факторов заканчивается через 5-7 лет, в то время как в приполярных областях она занимает 3-4 года, а на территории Забайкалья – только 1-2 года [36].

Таким образом, на примере продолжительности развития острой фазы адаптации хорошо видна специфика территории, лежащих за Полярным кругом, где деструктивный процесс, вероятно, захватывает все уровни организации человека, вызывая в них целый каскад взаимосвязанных реакций, требующих для своего восстановления значительных затрат жизненных сил и большого периода времени.

На рисунке 8 представлены экстремальные территории Сибири и Дальнего Востока, где  невозможна адаптация пришлого населения.

Рис. 8  Антропоэкологическое нормирование территории Сибири, Крайнего Севера, Дальнего Востока.

На севере азиатского континента выделяют особые экстремальные климатические области, в названии которых зафиксирована степень жесткости отрицательного воздействия на организм человека совокупности конкретных климатических факторов.

1. Зона ненаступающей адаптации пришлого населения (Арктическая зона + Чукотка). Острая адаптивная реакция пришлого населения на совокупность действующих факторов заканчивается через 5-7 лет. Очень неблагоприятная зона с крайне интенсивным природным воздействием на людей, с критическим напряжением адаптационных систем переселенцев с тенденцией к  декомпенсации. Преобладающая патология в этих районах определяется в основном климатическими условиями – метеострессы, сердечно-сосудистая патология, холодовые полиневрозы, обморожения, травматизм, снижение иммунных свойств организма, расстройство ритмики физиологических функций. По медико-географическим показателям оптимальный срок проживания пришлого населения в этой зоне: 1-2 года на равнинах и до 1 года в горных районах. Формирование постоянного населения здесь не рекомендуется.

2. Зона затянувшейся адаптации пришлого населения (Восточная часть Среднесибирского плоскогорья и Якутия с Северным Забайкальем). Острая адаптивная реакция пришлого населения занимает 3-4 года. Неблагоприятная  зона с крайне интенсивным воздействием на здоровье людей, с критическим напряжением адаптационных систем переселенцев, с тенденцией к декомпенсации. При тех же, что и в первой зоне, преобладающих патологиях, оптимальный срок жизни здесь несколько больше: на равнинах 2-3 года, а в горах 1-2 года. Однако практически и эта зона также непригодна для сплошного и массового заселения.

3. Зона обычной адаптации пришлого населения (север Хабаровского края, Камчатка). Относительно неблагоприятная зона с крайне интенсивным природным воздействием на здоровье людей. С очень сильным напряжением адаптационных систем организма переселенцев, с затрудненной компенсацией. Острая адаптивная реакция занимает 1-2 года.

4. Зона организменных реакций компенсации пришлого человека (юг Хабаровского края). Здесь возможно постоянное проживание пришлого населения, но затраты на поддержание жизнедеятельности по сравнению со Средней полосой Европейской России повышенные. Зона характеризуется слабым природным воздействием на здоровье человека, с постепенной компенсацией. Компенсаторные механизмы – это первичные адаптивные рефлекторные реакции, направленные на устранение или ослабление функциональных сдвигов в организме, вызванных неадекватными факторами среды. Они мобилизуются, как только организм попадает в неадекватные условия и постепенно затухают по мере развития адаптационного процесса. Обладая высокой эффективностью, они могут поддерживать относительно стабильный гомеостаз достаточно долго для развития устойчивых форм адаптационного процесса.

   5. Зона органных функциональных напряжений пришлого человека (Приморский край). Природные условия здесь умеренно благоприятны для жизнедеятельности населения. Экстремальное воздействие природы на жизнедеятельность проявляется редко.

2.1.4.3 Влияние индивидуальной морфо-функциональной конституции человека на успешность процесса адаптации

Успешность акклиматизации на индивидуальном уровне зависит также от конституционных метаболических особенностей человека. Характерные типологические изменения метаболизма проявляются не только в хорошей адаптации к привычным условиям внешней среды, но и в определенных конституциональных особенностях нормы адаптивной реакции, вырабатываемой в ответ на изменения условий жизни.

Если исходить из того обстоятельства, что живая клетка располагает двумя взаимосвязанными формами унифицированной энергии: физической (мембранный потенциал) и химической (АТФ), с соответствующими специфическими механизмами их поддержания, то можно предположить развитие ситуаций, когда внутриклеточное соотношение названных способов энергообеспечения смещено в ту или другую сторону.

Исходя из морфо-функциональных особенностей энергетического статуса, В. П. Казначеев [36] выделяет полярные типы стратегии адаптации «спринтер» и  «стайер» или «анаэробный» и «аэробный» типы, которые различаются между собой по виду реагирования индивида на кратковременные и продолжительные колебания внешней среды.

Распространенность лиц с такими противоположными конституциональными типами в общей популяции, как правило, невелика и составляет от 15 до 25 %, тогда как 60 % приходится на представителей промежуточных типов.

Подразделение на «анаэробный» и «аэробный» полярные типы (несмотря на всю условность наименования) характеризует непосредственную связь между существующими (врожденными или приобретенными) особенностями энергетического обмена и морфо-функциональной организацией адаптивного поведения человека, определяющей специфику варианта стратегии реагирования, направленной на нормализацию нарушенного энергетического баланса в системе "организм-среда".

При «анаэробном» типе происходит образование физической формы унифицированной энергии в виде мембранного электрохимического потенциала. Поддержание градиента концентрации водородных ионов обеспечивается за счет специфических коферментов (НАД и НАДФ), основными метаболическими путями образования восстановленных форм которых являются гликолиз и пентозный шунт. Следовательно, ведущим биосубстратом здесь является глюкоза. Потребность в ней, так же как и функциональная активность всей системы, обеспечивающей ее транспорт и предложение, при этом значительно повышены.

Глюкоза обладает всеми преимуществами «авральной» регуляции: быстрое поступление в организм и всасывание в кровь без дополнительных затрат энергии, проникновение через клеточную мембрану по градиенту концентрации, утилизация с образованием хотя и ограниченной, но вполне достаточной для кратковременной работы энергии, образующейся при отсутствии кислорода. Поскольку характер субстрата определяет и специфику гормональной регуляции, то, следовательно, секреция гормонов, влияющих на углеводный обмен (глюкагона, инсулина), соответственно повышена. Организация эндокринной системы характеризуется повышением активности гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой и симпато-адреналовой систем (с превалированием продукции адреналина над норадреналином), увеличенной секреторной активностью инсулярного аппарата поджелудочной железы и относительно низкой активностью гипоталамо-гипофизарно-тиреоидной и гипоталамо-гигюфизарно-гонадпой систем.

Исследование психо-физиологических процессов показывает, что при преимущественно «анаэробном» типе регуляторные системы и системы обеспечения обладают большими резервами и большей возможностью мобилизации, но отличаются относительно малой регенераторно-синтетической способностью, что проявляется в их быстром истощении. Одновременное сочетание работы и восстановительных процессов при данном конституциональном типе выражено слабо. Поэтому у представителей этого типа возможны быстрое истощение регенераторных процессов, нарушения в липидно-энергетическом обмене и развитие гапоэргических патологических процессов («спринтер»).

Для второго, «аэробного», типа конституции характерны следующие особенности тканевого метаболизма: образование АТФ благодаря процессам окислительного фоссфорилирования, прямая зависимость окислительных процессов от мощности митохондриального аппарата, от доступности кислорода, жирных кислот и сравнительно меньшая от глюкозы. Доминирующее образование химической формы энергии, возникающей и процессе окислительного фосфорилирования, обеспечивается достаточной мощностью митохондриального аппарата и активным состоянием ферментных ансамблей, участвующих в работе цикла трикарбоновых кислот. К ведущим особенностям данного способа энергообеспечения можно отнести возможность метаболизма жирных кислот и повышенную потребность в обеспечении клетки кислородом.

 Система гормональной организации этого типа представлена обратными характеристиками: пониженной активностью гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой и симпато-адреналовой систем, уменьшенной секреторной активностью инсулярного аппарата поджелудочной железы и относительно высокой активностью гипоталамо-гипофизарно-тиреоидной и гипоталамо-гипофизарно-гонадной систем.

Для преимущественно «аэробного» типа конституции характерным является большая устойчивость к продолжительным по времени физиологическим нагрузкам и соответственно меньшая толерантность к кратковременным и значительным изменениям условий внешней среды. Резервы быстрой мобилизации при этом относительно невысоки, однако, поскольку рабочие процессы легче сочетаются с процессами восстановления, то это качество является условием, обеспечивающим возможность адаптации к длительной нагрузке («стайер»).

Превалирование данного способа энергообразования, являющегося филогенетически более поздним, обеспечивает лучшую адаптацию организма к изменениям внешней среды, поскольку, учитывая значительную энергетическую емкость жировой ткани и ее запасы, организм получает возможность длительно поддерживать состояние энергетического баланса вне зависимости от регулярности поступления энергетических биосубстратов с пищей. Следует также сказать, что использование жиров является хорошей основой для компенсаторного поддержания необходимого уровня регенераторно-синтетических процессов, что обеспечивает выносливость организма при длительно действующих стрессовых факторах внешней среды.

В процессе миграции людей крайних метаболических типов в районы Сибири и Дальнего Востока наблюдается разная успешность акклиматизации. Отмечено, что у лиц с преимущественно «анаэробным» типом конституции (стратегия типа «спринтер») в процессе адаптации чаще отмечаются достоверные нарушения в липидно-энергетическом обмене с возникновением так называемого «сахарного диабета напряжения», поскольку механизм адаптации при данных особенностях метаболизма связан с активизацией углеводного обмена.

2.1.4.4 Особенности адаптации женщин и детей

к новым климатическим условиям

Особая роль в адаптивном процессе принадлежит нервной системе и железам внутренней секреции с их гормонами. В частности, гормоны гипофиза и коры надпочечников вызывают первоначальные реакции и одновременно изменения кровообращения, дыхания и т. д. Изменения деятельности этих систем являются первой реакцией на любое сильное раздражение. Именно эти изменения предотвращают стационарные сдвиги метаболического гомеостаза.

Акклиматизация происходит за счет постоянного напряжение нейроэндокринных регуляторных механизмов. У приезжих увеличивается концентрация норадреналина и адреналина в крови. Эти гормоны повышают интенсивность обмена веществ в мышцах, увеличивают использование свободных жирных кислот мышцами в качестве энергетического субстрата. Перенапряжение регуляторных механизмов может привести к истощению резервных возможностей организма.

Интенсификация деятельности всех систем органов обеспечивает на первых этапах существование организма в новых условиях. Однако он энергетически невыгоден, неэкономичен и лишь подготавливает почву для другого, более стойкого и надежного тканевого механизма, сводящего к рациональной для данных условий перестройке служебные системы, которые, функционируя в новых условиях, постепенно возвращаются к нормальному, исходному уровню деятельности.

Механизм адаптации проходит с участием различных уровней нейро-эндокринной системы: гипофиз – щитовидная железа, гипофиз – надпочечники, гипофиз – половые железы и т. д. Сезонная адаптация осуществляется главным образом за счет вариативности функциональной активности гипофиз-надпочечниковой системы.

          Процесс долговременной адаптации организма к новым условиям проживания  сопровождается усилением регулирующей роли гипофиз-тиреоидной системы.

         Состояние здоровья женщин и способность их к деторождению является одной из важных характеристик популяции.  Процессы адаптации к новым климатическим условиям протекают особенно напряженно у беременных женщин. Проведенные исследования у практически здоровых женщин Приамурья свидетельствуют о выраженном влиянии факторов окружающей среды на состояние защитных сил организма. Физиологическая беременность в новых климатических условиях сопровождается напряжением регулирующих механизмов нейро-эндокринной системы.

Для климата Дальнего Востока характерен ряд факторов, отрицательно влияющих на состояние здоровья матери и ребенка: длительный период низких температур, летом формирование «душных» погод, неустойчивость погоды, сильные ветры, резкие перепады атмосферного давления, резкие колебания суточных температур и т. д.

В работе Б. П. Андриевского (1988 г.) было установлена зависимость между длительностью проживания в новой климатической зоне и выживаемостью младенцев. Наибольшие шансы выжить имеют дети, родившиеся от матерей в возрасте 20-24 лет, проживших в данной местности свыше 6 лет. Наблюдается сезонность младенческой смертности – чаще умирают дети, родившиеся в феврале, марте, апреле, зачатие которых приходилось на май, июнь, июль месяцы.

Можно предположить, что здоровье будущего ребенка зависит от функционального состояния эндокринной системы матери в период зачатия и последующего эмбрионального развития [41].

Гипоталамо-гипофизарная система играет основную роль в адаптации детей пришлого населения к новым экологическим условиям региона.

         У последующих поколений пришлого населения (детей дошкольников) выявляется  некоторая цикличность адаптационного процесса к экологическим условиям Приамурья. Она проявляется в разном соотношении уровня гормонов гипофиз-тиреоидной и надпочечниковой систем. У детей пришлого населения в 1-ом поколении достаточная адаптивность дошкольников к региональным условиям связана с высокой активностью тиреоидных гормонов. У детей 2-ого поколения пришлого населения можно говорить о снижении функциональной активности гипофиз-тиреоидной системы. Можно предположить, что у детей 2-ого поколения пришлого населения Приамурья имеется наибольшая степень адаптивности гипофиз-тиреоидной   системы к экологическим особенностям региона. В 3-ем поколении вновь отмечается усиление тиреоидной функции, которая коррелирует со снижением уровня гормона надпочечников кортизола. Возможно, это свидетельствует о некотором напряжении адаптационных возможностей организма детей [41].

Такая динамика соотношения гормонов у детей первого, и последующих поколений пришлого населения  соответствует точке зрения С. И. Степановой, которая считает, что адаптация относится к колебательным волнообразным процессам, и эта волнообразность обусловлена противоречивостью самого адаптационного процесса: с одной стороны, организм стремится достичь согласованности с окружающей средой, а с другой – сохраняет некоторое несоответствие, никогда не достигая идеальной гармонии, оптимальных отношений с ней. И это имеет большое приспособительное значение, т. к. пребывание в некотором разладе со средой тренирует защитные механизмы, обеспечивает эффективную мобилизацию сил в случае резкого изменения внешних условий существования.

          Комплекс экстремальных климатогеографических и неблагоприятных социально-экономических факторов региона вызывает напряжение компенсаторных реакций, обеспечиваемых гипофиз-надпочечниковой системой, призванной, согласно адаптационной теории Г. Селье, активно и быстро реагировать на чрезвычайные раздражители. Постепенно в зависимости от длительности проживания детей в регионе развивается скрытая неспецифическая реакция общего неблагополучия, которая стимулирует другие защитно-приспособительные системы организма. Подтверждением этого являются интеграции гормонов гипофиз-тиреоидной и гипофиз-надпочечниковой систем в процессе реализации компенсаторно-приспособительных реакций.

Региональной особенностью эндокринно-иммунного статуса у детей дошкольного возраста коренных народов Приамурья (нанайцев) является низкий уровень кортикотропина (гормона гипофиза) в крови и тенденция к Т-лимфопении (снижение Т-лимфоцитов). Такая же тенденция наблюдается и у  детей дошкольного возраста пришлого населения Приамурья. Снижение уровня кортикотропина в крови и тенденция к Т-лимфопении (снижение Т-лимфоцитов) зависит от длительности проживания в регионе и наиболее выражена у детей коренного пришлого населения (третье поколение).

         В условиях дальневосточного муссонного климата у детей дошкольного возраста Приамурья имеются различия в механизмах сезонной адаптации. У детей-нанайцев наблюдается снижение регулирующей роли гипофиз-надпочечниковой системы с компенсаторным увеличением содержания тиреоидных гормонов в сыворотке крови.

У детей пришлого населения, наоборот, наблюдается высокая активность гипофиз-надпочечниковой системы в весенне-летний период.

Низкая кортикотропная активность гипофиза и низкий уровень Т-лимфоцитов (Т-лимфопения) позволяет считать выявленные региональные особенности эндокринно-иммунных взаимоотношений одним из факторов риска развития заболеваний.

С увеличением длительности проживания в регионе у детей мигрантов отмечена тенденция к снижению общей иммуннобиологической реактивности организма главным образом за счет снижения уровня гормона гипофиза аденокортикотропина АКТГ и Т-лимфоцитов в крови [41].

Компенсаторные реакции эндокринно-иммунного статуса в процессе долговременной адаптации к экстремальным условиям иногда оказываются недостаточными. В результате с увеличением длительности проживания детей пришлого населения в регионе уменьшается процент детей с первой группой здоровья (с 22 % до 17, %) и увеличивается популяция детей со второй (с 71,1 % до 74,8 %) и третьей (с 5,9 % до 6,9 %) группами здоровья. Возрастает частота острых бронхолегочных заболеваний в Хабаровском крае с 18,4 у детей-мигрантов до 27,8 у детей, родившихся в первом поколении, на 1000 детей.

Все вышеизложенное позволяет заключить, что экологические условия Дальнего Востока являются неблагоприятными для детского организма.

При длительной акклиматизации со сменяющимися поколениями в популяциях, проживающих долгое время в определенных климатических условиях, адаптации к ним накапливаются на генетическом уровне. Популяции меняют внешние признаки, сдвигают границы физиологических реакций (например, скорость сужения сосудов конечностей при охлаждении), «подстраивают» биохимические параметры (такие, как уровень холестерина в крови) к оптимальным для данных условий.

Адаптация к условиям обитания фиксируется в ходе отбора благодаря случайно возникшим новым аллелям, повышающим приспособленность к данным условиям, или за счет изменения частот давно существующих аллелей. Разные аллели обусловливают варианты фенотипа, например, цвета кожи или уровня холестерина в крови. Частота аллеля, обеспечивающего адаптивный фенотип (например, темная кожа в зонах с интенсивным солнечным облучением), возрастает, поскольку его носители более жизнеспособны в данных условиях. Адаптация к различным климатическим зонам проявляется как вариация частот аллелей комплекса генов, географическое распределение которых соответствует климатическим зонам.

3. Уровень здоровья как интегральный показатель адаптации популяции к природно-климатической среде

Совокупность экологических условий в различных климатических областях страны формирует разный уровень здоровья населения.

  Б. Б. Прохоров [69] разработал методику оценки здоровья популяций. Рейтинг здоровья региона определялся по коэффициенту комплексной оценки здоровья населения и определялся суммой мест региона в рaнжировке по пяти показателям: младенческой смертности, средней ожидаемой продолжительности жизни мужчин и женщин, стандартизованному коэффициенту смертности мужчин и женщин.

 Рaнжировaние регионов проводилось отдельно для городского и сельского нaселения, a зaтем суммировaлось пропорционaльно их доле в общем нaселении. Были выделены четыре  кaтегории популяционного здоровья: удовлетворительное, пониженное, низкое, очень низкое. На рисунке 9 эти регионы представлены разным цветом: регионы с очень низким уровнем здоровья отмечены красным цветом, а регионы с удовлетворительным уровнем здоровья выделены зеленым цветом.

Рис. 9  Рейтинг регионов России по уровню здоровья

По данным Б. Б. Прохорова [69] жители дальневосточного региона имеют низкий рейтинг уровня здоровья по сравнению с жителями западных регионов страны.   

В пределах России наиболее благополучный (удовлетворительный) уровень здоровья населения сложился в Белгородской, Брянской, Волгоградской, Воронежской, Орловской, Пензенской, Рязaнской областях, в Тaтaрии и Чувaшии. В этих регионах допустимо приемлемый уровень здоровья, более высокий, чем в других российских краях, областях и республиках сохраняется на протяжении достаточно длительного времени и продолжает поддерживаться на этапе экономических преобразований, правда, с некоторым ухудшением.

К числу регионов, наиболее неблагополучных по уровню популяционного здоровья относятся: Республикa Тувa, Хaбaровский крaй, Сaхaлинскaя, Кемеровскaя, Иркутскaя облaсти, Крaсноярский крaй, республики Коми и Сaхa (Якутия), Мaгaдaнскaя, Томскaя, Новгородскaя облaсти. Во всех этих регионaх низкие покaзaтели здоровья отмечены кaк в городaх, тaк и в сельской местности. Низкий уровень здоровья преимущественно в городaх нaблюдaется в Якутии, Кaлмыкии, Бурятии, в Приморском крaе и нa Кaмчaтке.

         Крайне низкий уровень здоровья в сельской местности выявлен в Псковской, Тверской, Тульской, Кaлужской, Кaлинингрaдской, Свердловской, Пермской областях [69].

4. Влияние климата юга Дальнего Востока на здоровье населения

На человека с момента рождения действуют 2 группы климато-географических факторов, которые условно можно обозначить как переменные и постоянные.

Под переменными понимаются те, которые динамически меняются в течение суток, недель, месяцев и сезонов. Это температура и влажность воздуха, общий уровень солнечной радиации, показатели барометрического давления, скорости ветра и т. д.

Для зоны с умеренным типом климата характерны частые смены циклонов и антициклонов, что вызывает у людей реакции на перепады атмосферного давления, температуры, влажности, скорости движения воздуха, на чередование пасмурных дней с затяжными дождями. Организм людей постепенно привыкает к весеннему теплу, летним жарким дням, к похолоданию осенью, когда дуют порывистые северные ветры, а затем к значительному похолоданию зимой и неожиданным оттепелям. Жители умеренных широт при значительной сезонной циркуляции воздушных масс летом подвергаются влиянию достаточно высоких, а зимой очень низких температур воздуха арктического происхождения. А жители Дальнего Востока и прилегающих к нему географических районов постоянно адаптируются и к морозам Восточной Сибири и к погодам влажных субтропиков.

Перечисленные факторы непрерывно вынуждают человека реагировать на них. Такие ответные реакции организма являются запрограммированными. Это проявление повседневной работы генома и эти ответные реакции организма укладываются в диапазон норм-реакции по И. И. Шмальгаузену [96].

Другая группа климато-географических факторов, условно называемая постоянной, жестко детерминирована в каждой конкретной местности, стабильна в течение солнечного цикла и определяет специфику генетического аппарата жителя соответствующей местности.

К группе таких факторов можно отнести:

1) спектр падающего на человека видимого света;

2) микроэлементный состав почвы и воды;

3) общий уровень биомассы, участвующией в трофических цепях энергетического и пластического обмена;

4) бактериально-вирусное окружение;

5) напряженность гравитационного поля Земли в данной местности.

Роль каждого из этих факторов так велика для нормальной жизни человека, что смена даже одного из них приводит к непоправимым последствиям для его здоровья.

Примерно через 2-3 года проживания человека в местности с неспецифичным для его генома ансамблем постоянных географических факторов у него медленно, но неуклонно развивается каскад молекулярных перестроек мембранных структур клеток органов и тканей, не заканчивающийся до конца жизни человека. Проявлением этого процесса является быстрый темп старения человека и возникновение у него различных хронических заболеваний [35].

Климaт России хaрaктеризуется сaмыми низкими темперaтурaми среди всех стрaн мирa, вся ее территория лежит в зоне морозных зим.

Рис. 10 Индекс комфортности климатических условий (баллы)

Нa рисунке  10  воспроизведен индекс комфортности климaтических условий для жизни человекa, соответствующий оптимaльному сочетaнию темперaтурного бaлaнсa, длительности и ветренности зимы [9].

Внутрироссийские рaзличия регионов по комфортности климaтa весьмa существенны. Хaрaктерен резкий грaдиент комфортности климaтических условий между Европейской чaстью России и Aзиaтской – дaже в южной Сибири климaт менее комфортный, нежели в большинстве регионов европейской России. A в северных округaх и республикaх (от Ямaло-Ненецкого округa до Чукотки) климaт нaиболее суров.

Биоклиматологи, исходя из климатических условий и характера трудовой деятельности делят  территорию России на ряд зон (рис. 11).

Рис. 11 Биоклиматическое районирование России

Мaксимум комфортности – зона климатического оптимума отмечaется на юго-западе европейской части России: Приазовье и Причерноморье, Западный Кавказ. Крaснодaрский  и Стaвропольский крaя трaдиционно относят к курортным зонaм. Здесь также наблюдается действие широкого спектра неблагоприятных физических и химических факторов природной среды, но эти действующие на организм человека раздражители  не выходят за пределы нормальных, без резкого преобладания какого-либо одного из них, в дозах, обеспечивающих тренировку систем организма.

К умеренно благоприятным относят  среднюю полосу европейской России и прилегающие черноземные земли, Восточный Кавказ.

К относительно благоприятным относят северную  часть Нечерноземья, подтаежные леса и лесостепи Приуралья и Зауралья.

Для характеристики климатических районов Сибири и Дальнего Востока используется термин неблагоприятная зона. В рамках этой зоны выделяют особо неблагоприятную, неблагоприятную и относительно неблагоприятную.

Территория Дальнего Востока отличается выраженной суровостью климата. Здесь биоклиматологи выделяют несколько зон.

 Очень неблагоприятная зона охватывает побережье Баренцевого,  Восточно-Сибирского и Берингового морей. Это область тундры и лесотундры. Здесь особенно сильно ощущается недостаток ультрафиолетовых лучей. Работа на открытом воздухе зимой при сильном ветре и низких температурах иногда становится невозможной. Отопительный сезон длится не менее 350 дней в году. Питание должно быть калорийным из-за увеличения основного обмена, насыщенным витаминами.

 К неблагоприятной зоне относится большая часть Магаданской области, а также Охотский и Аяно-Майский районы Хабаровского края. Здесь также не хватает ультрафиолетовых лучей. Зима также сурова, но не столь длительна. Отопительный сезон длится 250-300 дней в году. Хотя вечная мерзлота в почвах препятствует растениводству и животноводству, кое-где заниматься сельским хозйством все же возможно.

В зону «относительной неблагоприятности» входят Камчатка, юг Хабаровского края и весь Приморский край. Климатические условия этой зоны самые разнообразные. В холодных областях отопительный сезон длится – 250 дней в году, а в более теплых – 175. Зима холодная, лето прохладное или теплое.

Если анализировать комфортность проживания на Дальнем Востоке по таким данным как температура, относительная влажность, скорость ветра и облачность, то на территории Дальнего Востока возможно выделить шесть климатических областей [24].

 Наименьшая комфортность проживания, которая оценивается в один балл, наблюдается на побережье и прилегающих к нему районов Восточно-Сибирского, Берингова, а также узкой полоске побережья Охотского моря. Эта климатическая область характеризуется крайне суровой зимой, резко холодными весной и осенью, холодным летом.

Континентальные районы Магаданской области, Камчатки и Сахалина (исключая внутренние, т е. обращенные к материку, районы), восточные предгорья районов хребта Джугджур, отдельных районов северного побережья Японского моря характеризуются также как малокомфортные для проживания. Комфортность проживания в этой климатической области можно оценить в 2 балла.  Для  этой области характерна суровая зима, резко-холодные весна и осень, и холодное лето.

 В 3 балла оценивается комфортность проживания во внутренних районах Камчатки и Сахалина, западных горных районах Хабаровского края. Здесь суровая зима, резко-холодная весна, холодные лето и осень.

Низкогорные и среднегорные районы в Хабаровском крае и Амурской области характеризуются суровой зимой, резко-холодными весной и осенью, комфортным летом. Комфортность проживания в этой климатической области оценивается в 4 балла.

В 5 баллов оценивается климатическая область, в состав которой входят равнинные районы по долине р. Амур в Хабаровском крае и Амурской области, низкогорья и восточные предгорья горной системы Сихотэ-Алиня, Раздольнинская равнина и побережье Японского моря. Она характеризуется суровой зимой, резко-холодной весной, комфортным летом и холодной осенью. На побережье Японского моря преобладает холодная весна, умеренно-холодное лето и холодная осень.

Наибольшее по комфортности проживания число баллов – 6 характерно для климатической области, в которую входят Уссури-Приханкайская равнина, западные предгорья Сихотэ-Алиня, отроги Восточно-Манчжурских гор. Здесь суровая зима, холодные весна и осень, комфортное лето.

Юг Дальневосточного региона биоклиматологи рассмотрели с точки зрения адаптации человека к сменам сезонов [98].

Периоды наименьшего колебания погодного комплекса отмечаются в зимнее время года. Зимний муссон биоклиматологи определили как тренирующий, умеренно-раздражающий, адаптивный. Он способствует активации защитно-приспособительных реакций в организме человека. Относительно благоприятная группа погод, которая удовлетворительно переносится большинством здоровых людей и вызывает в отдельных случаях метеопатические реакции у больных, регистрируются в январе и феврале. Благоприятная группа погод, которая хорошо переносится людьми и не вызывает отрицательных реакций, преобладает ранней весной.

Как показывают многочисленные исследования, организм человека реагирует в большей степени не на среднюю величину метеорологического показателя, а на его изменения, т. к. как эти изменения создают дополнительные требования к жизненным функциям организма. Чем больше колебания метеорологического фактора, тем больше организму необходимо приспосабливаться к новым условиям. Периоды наибольшего разнообразия и частой смены классов погоды приходится на апрель-май. Переходный период от зимы к весне биоклиматологи определили  как дисрегуляторный, дизадаптивный (т. е. нарушающий способность организма приспосабливаться к изменениям внешней среды из-за чрезмерного влияния какого-либо внешнего фактора), климатопогодный стресс.

Второй периоды наибольшего разнообразия и частой смены классов погоды приходится на июль-август. Неблагоприятная группа погод, удовлетворительно переносимая большинством здоровых людей и вызывающая различные метеопатические реакции у больных, включая обострение скрыто текущих заболеваний, преобладала на протяжении всех летних и осенних месяцев [87]. Высокая влажность в сочетании с высокой температурой, а также частая смена погоды оценивается биоклиматологами как патологический фактор летнего дальневосточного муссона.

Температура. Хабаровский край вытянулся с севера на юг почти на 1 тысячу 800 километров, что составляет примерно 16 широтных градусов. Поэтому среднегодовая температура колеблется в широких пределах: от – 5° в Охотске до +1,5° в Бикине. Среднегодовая температура воздуха на юге территорий положительная и составляет +1,5° С (г. Бикин). По направлению на север она постепенно уменьшается и достигает – 3° С (г. Охотск). Большая часть территории имеет отрицательную среднегодовую температуру воздуха.

Самым холодным временем является январь. Среднеянварские температуры побережья, как правило, выше, чем в континентальных областях края. В нашем крае самая теплая зима наблюдается на юге побережья Хабаровского края (в районе Советской Гавани она составляет примерно -16°).  В южных континентальных районах средние температуры января ниже – от –22° до – 24° (г. Хабаровск – 22,3°), на севере морского побережья в среднем  – 24° на севере. В отдельные дни температура воздуха снижается на юге края до –45°, на севере в континентальных районах края до –56°.

Самая холодная зима в Хабаровском крае в районе им. П. Осипенко. Среднеянварская температура этого района соответствует среднеянварской температуре заполярного Диксона – 30°. В целом, для среднеянварских температур характерна такая закономерность – они понижаются с юго-востока на северо-запад.

Зима длится в Хабаровском крае около 4 месяцев на юге, до 6 месяцев – на севере.

Климат г. Хабаровска более холодный, чем в соответствующих по широте частях Европы. Хотя г. Хабаровск находится на одной параллели с Веной и Парижем, зимние температуры этих городов несравнимы. Среднеянварская температура г. Хабаровска равна –22° , тогда как в названных городах Европы –7°.

Температура воздуха в Хабаровске отличается от температуры пригородов. Город вносит изменения в климатический фон. Наибольшие различия между центром города и пригородами наблюдаются в ясные и относительно тихие дни. Различия в среднем составляют 2° и почти не меняются по сезонам [40]. Наиболее холодными участками в городе являются городские бульвары – Амурский и Уссурийский. Интенсивный сток холодного воздуха по склонам холмов снижает температуру примерно на 1,5°. Наиболее теплыми являются южный и восточный районы города.

Лето в Хабаровском крае, наоборот, теплее, чем на той же широте в европейской части страны. Среднеиюльская температура колеблется от +18° до +22°, возрастая с севера на юг в связи с увеличением прихода солнечного тепла и с востока на запад из-за вторжения морского воздуха.

Таким образом, температурный контраст самого холодного и самого теплого месяцев составляет для Хабаровского края приблизительно 44° (зима – 22°, лето +22°). Для Европы –  примерно 25° (зима –5°, лето +20°). Из-за большого температурного перепада организм человека изнашивается быстрее: осенью в сжатые сроки организм должен адаптироваться к суровой зиме, а весной – наоборот, адаптироваться к жаркому лету. Это по словам В. П. Казначеева является «тихоокеанским синдромом климато-географического напряжения». В условиях дальневосточного муссона предъявляются дополнительные требования к приспособительным механизмам организма в силу противоположной по климатической направленности зимнего и летнего муссонов. Согласно профессору В. А. Матюхину [57], жители юга Дальнего Востока «в течение года в климатическом отношении как бы бывает зимой в Сибири, а летом - во влажных субтропиках, скажем, в Сухуми».

Летом  воздействие высокой температуры на организм человека может вызвать его перегревание. С повышением температуры тела возрастает доля потоотделения и испарения пота. При высокой внешней температуре  перегреванию организма способствуют любые условия, затрудняющие испарение пота (высокая влажность, неподвижность воздуха, непроницаемая для водяных паров одежда и др.).

Зимой в условиях низких температур более интенсивно начинают  протекать реакции обмена веществ: усиливаются окислительные процессы, разобщаются процессы окисления и фосфорилирования.  За счет обменных процессов идет образование тепла, которое используется  клетками и тканями. В задержке тепла основную роль играет просвет сосудов кожи. Когда они суживаются, тепло начинает задерживаться в организме. Сначала сужаются периферические кровеносные сосуды. Уменьшается приток крови к открытым участкам крови. Температура ее понижается. В условиях холода теплоотдача ограничивается не только за счет сужения сосудов, но и за счет длительного воздействия низких температур.

Для лиц с заболеваниями сердечно-сосудистой системы переохлаждение наиболее опасно. Больной испытывает дополнительную нагрузку на сердце. Повышается артериальное давление, могут возникнуть сосудистые гипертонические кризы, мозговой инсульт и т. д.

Особенно неблагоприятно на человека  влияет резкая смена температур в короткий отрезок времени, за который организм человека не успевает перестроиться на новый режим. Резким считается перепад температуры в сутки более 10°. В северных районах наибольшие среднесуточные колебания температуры воздуха (более 12,3°) приходятся на март, в южных районах пик колебаний выпадает на май  месяц (перепад температур более 10,3°).

Влажность воздуха. Влажность воздуха – содержание в воздухе водяного пара. Это одна из наиболее существенных характеристик климата. У земной поверхности содержание водяного пара в воздухе составляет в среднем от 0, % по объему в высоких широтах до 2,5 % в тропиках. Абсолютная влажность воздуха характеризуется количеством водяного пара в единице объема воздуха либо его упругостью (парциальное давление). Относительная влажность – отношение абсолютной влажности воздуха к максимальной при данной температуре (в %).

Физиологической нормой считается относительная влажность в пределах от 40 до 60 %. Вся территория Хабаровского края относится к зоне влажного климата. В Хабаровском крае среднегодовая влажность составляет 72- 78 %, а число дней с относительной влажностью более 80 % составляет от одного до четырех месяцев.

Среднегодовой показатель влажности в Хабаровске равен 68 % . Летом влажность повышается до 75 %. Наиболее высокая абсолютная влажность воздуха в Хабаровском крае приходится на июль, когда среднемесячное значение ее поднимается до 17-18 мб, а в прибрежных районах – на август. В это время она возрастает до 15-16 мб. Причиной высокой влажности является частое поступление морских воздушных масс. Они приносят большое количество влаги, которая выпадает в виде осадков и испаряется. В летнее время наблюдаются ливневые дожди большой интенсивности (75-163 мм). За летний период выпадает около 75 % годового количества осадков. Воздух летом настолько влажен, что за ночь отсыревает одежда.

 Минимум атмосферных осадков наблюдается в январе-феврале и составляет на большой территории 3-10 мм, увеличиваясь в горных районах и на побережье – до 25 мм.

Влажность воздуха влияет на организм человека в сочетании с другими метеофакторами. Она усиливает их воздействие. Так, человек реагирует на высокую температуру тем больше, чем выше влажность воздуха. При одной и той же температуре влажный воздух теплее сухого.

Воздействие на человека повышенной влажности может сопровождаться  снижением настроения, болями в конечностях, сердцебиениями. Подобные состояния ощущают преимущественно лица с пониженным артериальным давлением.

Важным показателем, отражающим неблагоприятное влияние климата, является появление в летний период душных погод. Они возникают летом при высокой температуре воздуха из-за высокой влажности. Ощущение влажной, «парниковой жары» характерное явление во второй половине дальневосточного лета. У большинства людей возникают признаки нарушения терморегуляции – они чувствуют себя угнетенно, расслабленно, жизненный тонус снижен. Кроме того, высокая влажность в теплое время года является дополнительным фактором, способствующим развитию микроорганизмов.

 Особенно тяжело переносят душные погоды больные с сердечно-сосудистой недостаточностью.

Душные погоды появляются в Дальневосточном регионе в июне, однако максимума духота достигает в третьей декаде июля [75]. В распространении душных погод на юге Дальнего Востока прослеживается следующая закономерность: увеличение их повторяемости с севера на юг и от побережья вглубь континента. Практически не бывает душных погод (0-10 %) на Сахалине (северная часть), на севере Хабаровского края и севере Амурской области, а также на побережье Охотского моря и Татарского пролива.

В южной части Сахалина, в восточных районах Хабаровского и Приморских краев  наблюдается умеренная повторяемость (10-30 %) душных погод.

По мере продвижения с севера на юг, с увеличением прихода солнечной радиации и повышением влажности за счет поступления морских воздушных масс, увеличивается повторяемость душных погод. Так, в южной части  Хабаровского края и на большей территории Приморья отмечается частая повторяемость душных погод (31-50 %).

В пределах умеренного климата  ведущим фактором, который определяет способность переселенцев из сухих континентальных областей акклиматизироваться в условиях юга Дальнего Востока является влажность [5].  Высокая влажность в сочетании с высокой температурой, а также частая смена погоды оценивается на юге Дальнего Востока как патологический фактор летнего дальневосточного муссона.

Ветер. Находясь на границе самого крупного континента и Тихого океана, Дальний Восток имеет уникальный климат, который нигде больше не встречается в зоне умеренного климата – муссоны умеренного климата. Муссон – это устойчивые ветры, направление которых резко меняется на противоположное два раза в год из-за сезонных различий в нагревании материка. Зимний муссон  чаще направлен с суши на океан, летний – с океана на сушу. 

Муссонный режим наиболее резко выражен в южной половине дальневосточной территории – Приамурье, Приморском крае и на Сахалине. В этих местах приток холодного воздуха из восточной Сибири (зимний муссон) настолько интенсивен, что близость океана не оказывает почти никакого смягчающего влияния на температуру, поэтому зима такая же холодная, как в континентальных районах.

Во время действия летнего муссона резко увеличивается циклоническая деятельность, выпадают обильные осадки, возрастает влажность воздуха.

В характеристиках ветра выделяют направление и скорость. В летний и зимний сезоны преобладают ветры противоположных направлений, поэтому розы ветров территорий имеют характерный вид – они вытянуты в соответствии с доминирующими направлениями ветра. В условиях пересеченной местности направление ветра  у земли деформируется под влиянием рельефа. По всей долине р. Амур приземные ветры в основном повторяют ее направление. Роза ветров в г. Хабаровске значительно вытянута с юго-запада на северо-восточное направление (рис.12).

Рис. 12  Повторяемость (%) направлений ветра и штилей в Хабаровске по временам года [53]

Самые сильные ветры наблюдаются зимой и в переходные периоды. Зимой в г. Хабаровске скорость ветра иногда достигает 34 м/с. Любая погода считается невозможной для пребывания на воздухе, если скорость ветра больше 15 м/с. В Хабаровском районе таких дней от 7 до 14 %  в году, по отдельным районам до 38 % .

Скорость движения воздушных масс оказывает существенное влияние на самочувствие человека. Прохладный и умеренной силы ветер тонизирует организм. Гигиенисты считают ветер, скорость которого превышает 6 м/с, физиологически вредным для здоровья, т. к. он оказывает раздражающее действие. Раздражая рецепторы кожи, он перевозбуждает нервную систему. Ветер влияет на  систему терморегуляции. Он усиливает или снижает механизмы физической терморегуляции, т. е. способствует либо отдаче тепла, либо его задержке в организме. При сильном холодном ветре и резких колебаниях атмосферного давления повышается артериальное давление, что способствует возникновению гипертонических кризов и нарушению мозгового кровообращения. Колебания артериального давления у больных отмечаются также при внезапном изменении направления ветра.

В наших климатических условиях сильный ветер способствует быстрому охлаждению. Мороз в – 10° вызывает при ветре 11 м/с такое же охлаждение, как и при – 40° в безветренную погоду. В Хабаровском крае из-за сильных ветров умеренные морозы (– 20, – 25°) переносятся не легче, чем холода в – 35, – 40°, сопровождаемые безветрием.

Атмосферное давление. Атмосферное давление определяет направление переноса воздушных масс. Максимальные цифры атмосферного давления наблюдаются зимой – в январе. Весной в марте начинается общее интенсивное понижение давления из-за увеличения прихода солнечной радиации и прогревании воздуха.

В Хабаровском крае для зимнего периода и переходных сезонов (весна, осень) характерны резкие перепады атмосферного давления на 15 мб, а в отдельные дни эти перепады достигают 24-32 мб. При резком повышении атмосферного давления возникает различие между давлением внутри тела и давлением окружающего воздуха. В этих случаях человек, особенно больной, может ощущать головную боль, боль в области сердца и других органах, повышается артериальное давление, возникают сосудистые кризы и внутренние кровоизлияния. Резкие колебания атмосферного давления вызывают обострения радикулита и заболеваний седалищного нерва, появляется шум в ушах. Возможны приступы мигрени разной степени.

В те дни, когда проходит холодный атмосферный фронт (антициклон) и устанавливается зона повышенного атмосферного давления, наблюдается значительное увеличение абсолютного количества кислорода в воздухе. Почти у всех людей в это время происходят различные биологические изменения. Например, меняются свойства крови. Свертываемость ее повышается перед самым прохождением фронта. Рассасывание кровеносных сгустков в сосудах значительно ускоряется при прохождении холодного фронта. Изменяется также содержание в крови сахара, кальция, фосфора, натрия и других веществ. Острые приступы глаукомы, болей в суставах возникают при прохождении холодных фронтов и повышении атмосферного давления.

При прохождении теплого атмосферного фронта (циклон) устанавливается зона пониженного атмосферного давления. Абсолютное количество кислорода в воздухе уменьшается. У практически здоровых людей происходит формирование весьма своеобразного функционально-морфологического состояния, которое обозначается как «синдром хронической гипоксии». С понижением атмосферного давления связано высокое стояние диафрагмы, что приводит к затруднению дыхания и нарушению функций сердечно-сосудистой системы. Начинает «скакать» давление, появляются признаки нехватки воздуха – отдышка, головокружение. Это может вызывать нарушения сердечной деятельности у сердечников, обострение астмы, бронхитов и т. д. Особенно реагируют на колебание атмосферного давления больные неврозом, гипертонической болезнью, ишемической болезнью сердца, сосудистыми заболеваниями мозга, легочные больные и др. Самое опасное время в жару для сердечников – вторая половина дня (именно в это время суток резко уменьшается количество кислорода в воздухе).

Метеолабильные реакции сердечно-сосудистой системы являются частью синдрома дезадаптации. Это объясняется нарушением адаптации в системе кора-надпочечники-гипофиз-гипоталамус. Вследствие этого нарушается адекватное восприятие рефлекторной зоной синокаротидной области изменений атмосферного давления, скорости ветра, резкого перепада температур. Ввиду вовлечения в патологический процесс гипоталамуса, начинает реагировать на метеофакторы вегетативная нервная система.

Метеолабильность проявляется в виде общих вегетативных и психических изменений. Общие нарушения сводятся к ухудшению самочувствию, снижению работоспособности, головной боли, изменения сердечного ритма, тошноты, рвоты, головокружения. Вегетативные симптомы – колебания артериального давления с асимметриями, учащение или урежение пульса, отдышка, ощущение жара с приливами в различных частях тела, полиурия, булимия, «мраморная» кожа, акроцианоз. Нарушение психической деятельности характеризуется изменениями настроения, чаще депрессивным и ипохондрическим, снижением темпа мышления, сообразительности, запоминания, быстрой утомляемостью во время умственной работы, неадекватной раздражительностью.

Изменение атмосферного давления приводит сначала к изменениям в системах организма, имеющих посредническое, «служебное» значение – кровообращению и дыханию. Эти системы первыми включаются в реакции, вызываемые действием внешних факторов. Затем начинается относительно инертный процесс – стойкое, направленное изменение метаболизма – начинается сезонная перестройка системы регуляции, в частности, настройка парасимпатического и симпатического отдела нервной системы. На юге Дальнего Востока в условиях муссонного климата это проявляется в сезонном изменении сосудистого тонуса.

Летний муссон оказывает значительное гипотензивное действие. По мнению В. А. Матюхина [57] у жителей юга Дальнего Востока летом тонус вагуса – блуждающего нерва – увеличен, а тонус симпатикума уменьшен. Об этом свидетельствует в частности замедление пульса в весеннее и летнее время, указывающее на превалирование тонуса блуждающего нерва. Рефлекторно расширяются сосуды кожи, учащается дыхание, возрастает частота сердечных сокращений. Особенно выражено снижение диастолического давления. Такое снижение диастолического давления в условиях муссонного климата является нормальной физиологической реакцией организма на комплекс особенностей летнего муссона.

Сравнение сезонного изменения артериального давления у жителей Приморья и жителей южного берега Крыма [58] показало, что  хотя эти области лежат в пределах одной географической широты, летний муссонный климатический комплекс оказывает более значительное гипотензивное действие. По данным Л. А. Атманяк [8] у хабаровских школьников (7-14 лет), по сравнению с результатами исследований других авторов (Европейская часть России), уровень и колебание артериального давления отличаются более низкими цифровыми значениями. Вероятно, длительное проживание в условиях дальневосточного климата способствует снижению артериального давления у детей. Одновременно с этим у хабаровских школьников относительно высокий уровень сердечно-сосудистых дистоний, что является своеобразной формой кардиально дизадаптационного метеоневроза, возникающего в экстремальных климатических условиях. Кроме того, район Хабаровска относится к биогеохимической провинции с повышенным содержанием меди и марганца, обладающими высокой биологической активностью и оказывающими парасимпатикотропное действие на сердечно-сосудистую систему.    

Солнечное сияние. Солнечная радиация является основным климатообразующим фактором. Солнце по отношению к Земле является самым мощным источником различных видов энергии, от которого зависят воздушные и морские течения, круговорот веществ в природе, жизненные процессы в организмах.

Солнце является источником разного рода излучений как корпускулярной природы (электроны, протоны или солнечный ветер), так и электромагнитной волновой природы. Электромагнитное излучение охватывает диапазон длин волн от γ-излучения до радиоволн. Около 10 % всей энергии Солнца приходится на ультрафиолетовое излучение. Это коротковолновая часть спектра электромагнитного излучения, равная 180-400 нм (нанометрам).

По степени интенсивности ультрафиолетового излучения на земном шаре выделяют несколько зон.

Зона дефицита ультрафиолета, которая расположена в северном и южном полушарии, занимая площадь от полюсов до 57,5˚ северной и южной широты. В этой зоне самая низкая интенсивность ультра-фиолетовой радиации. В северном полушарии в пределах этой зоны в октябре-марте отмечают «биологические сумерки», понимая под эти заторможенность протекания многих биологических процессов в живых организмах. В южном полушарии это явление наблюдается в декабре-январе.

Зона ультрафиолетового комфорта – от 57,5˚ до 42,5˚ северной и южной широты. В северном полушарии в пределах этой зоны уменьшение ультрафиолетовой радиации наблюдается в середине зимы. Это большая часть Камчатки, Хабаровский край, Приморский край и Курилы.

Зона избыточной ультрафиолетовой радиации расположена от 42,5˚  до экватора.

Ультрафиолетовое облучение является обязательным условием нормальной жизнедеятельности человека. Это наиболее активная в биологическом отношении часть солнечного спектра. Выделяют бактерицидное и общестимулирующее действие ультрафиолетовых лучей.

Бактериоцидное действие ультрафиолета – один из механизмов самоочищения окружающей среды: воздуха, почвы, воды. Под действием ультрафиолета погибают стафилококки, стрептококки, вирусы гриппа, холерный вибрион, грибы и их споры, кишечная палочка. Спектр специальных бактерицидных ламп в операционных блоках – от 275 до 320 нм.

Общестимулирующее действие ультрафиолетовых лучей связано с их воздействием на белковый обмен в организме. В результате этого взаимодействия стимулируется противомикробная защита организма, увеличивается содержание гемоглобина, улучшаются бактерицидные свойства крови и т. д. Малые дозы ультрафиолета улучшают умственную работоспособность, физическую активность, способствуют заживлению ран. Ультрафиолетовые лучи способствуют образованию витамина Д, который участвует в фосфорно-кальциевом обмене, обеспечивая проницаемость слизистой оболочки кишечника для ионов Са, их всасывания и усвоения. Са является необходимым материалом для роста костей. Уменьшение витамина Д сопровождается слабостью мышечной системы, ломкостью костей, нарушениями процесса окостенения. Наибольшее число сколиозов наблюдается в Магаданской области, наименьшее по дальневосточному региону – в Сахалинской и Амурской областях [4].

Недостаток ультрафиолетовых лучей способствует развитию близорукости. Особенности светового режима зимой и летом на Севере приводит к ослаблению аккомодации глаза и развитию тенденции к псевдомиопии. Ослабление аккомодации способствует скачкообразному течению близорукости. На Севере выявляется не просто количественный рост показателей распространенности близорукости (примерно в два раза), но и более  тяжелое ее течение. При прогрессирующем течении заболевания целесообразно проводить склеропластические операции еще при средней степени близорукости. На Дальнем Востоке наиболее высокие цифры понижения остроты зрения имеют жители Чукотского и Корякского автономных округов [4].

 Разные диапазоны ультрафиолетовых лучей оказывают различное действие на кожный покров человека. Диапазон ультрафиолетовых лучей от 400 до 320 нм вызывает появление загара на коже, диапазон от 320 до 275 нм создает противорахитичный и слабобактерицидный эффект, диапазон от 275 до 180 нм повреждает живые ткани. Ультрафиолетовые лучи с длиной волн от 400 до 320 нм вызывают покраснение кожи (эритему), переходящее в загар.

Пигмент меланин обладает способностью поглощать тепловые лучи и сдерживать проникновение ультрафиолета в более глубокие и более чувствительные слои кожи. Дополнительным средством защиты от солнца является потоотделение. Урокаиновая кислота – составная часть пота, также активно поглощает солнечные лучи.

У европеоидов выделяют 4 типа пигментации кожи:

а) кожа белая, с веснушками, волосы рыжих оттенков, глаза голубые, зеленые, реже – карие. Кожа чрезвычайно восприимчива к солнцу, не загорает, сразу краснеет, частые ожоги в результате пребывания на солнце;

б) кожа и волосы светлые, глаза голубые, зеленые, серые. Кожа чувствительна к солнцу, легко сгорает;

в) кожа нормальная, веснушек нет, волосы – от темного блондина до каштановых, глаза серые, карие. Хорошо переносит солнце, загорает, солнечные ожоги редки;

г) кожа смуглая, темные глаза. Отлично загорает, ожогов практически не бывает.

Для того, чтобы получить в солнечный июньский полдень ожог кожи людям с разным типом кожи понадобится разное время.  На юге Хабаровского края (55-48˚)  время самозащиты кожи от ультрафиолетовых лучей составляет для людей с кожей типа а) – 10 мин, типа б) – 20 мин, типа в) – 34 мин и типа г) – 51 мин. На севере Хабаровского края (60-55˚) время самозащиты кожи составляет при коже типа а) – 12 мин, б) – 24 мин, в) – 40 мин и г) – около 60 мин.

Кроме ультрафиолетового излучения солнечный спектр включает мощный поток видимого света (от 400 до 760 нм). Он оказывает специфическое действие не только на органы зрения, но и на функциональное состояние центральной нервной системы. Наиболее оптимальными для работы органов зрения являются длинные волны в диапазоне зеленого и желтого спектра.

Длина светового дня и его спектр повторяются только дважды в год. Этот информационный сигнал является синхронизатором суточных и годовых ритмов жизнедеятельности.

В процессе эволюции между внутренними биологическими часами организма человека и поясным астрономическим временем сложились оптимальные отношения, благодаря сравнительно малой скорости перемещения людей в широтном направлении.

5. Биогеохимические особенности юга Дальнего Востока и

здоровье человека

Различные области земной поверхности характеризуются неодинаковым типом геохимических процессов, поэтому отличаются по количественному элементному составу. Географические районы, в которых все компоненты среды обитания, в том числе флора и фауна, характеризуются определенным своеобразием химического элементного состава, называются биогеохимическими провинциями. В одних провинциях  может быть избыток каких-либо химических элементов, в других  их недостаток, в третьих – сочетание этих  элементов в необычных пропорциях. Неоднородность в химическом составе провинций  возникает из-за особенностей выветривания и размывания коренных пород, условий почвообразования, количества осадков, температурного режима и т. д. Такая геохимическая специализация  пород оказывает влияние на биосистемы.

 Организм неразрывно связан с элементами земной коры. Количественное содержание того или иного элемента в организме определяется его содержанием во внешней среде, а также свойствами самого элемента.  Поскольку поступление химических элементов в организм определяется, наряду с другими факторами и содержанием элементов во внешней среде, то растения и животные в пределах той или иной провинции будут находиться в различных условиях питания. В связи с этим животные и растения проявляют своеобразные биологические реакции в ответ на элементарный химический состав атомов, которые проходят через организм в ходе питания.

Известно, что по крайней мере 27 из 98 химических элементов должны обязательно присутствовать в организме. Это, например, такие элементы как углерод, водород, кислород, азот, кальций, сера, фосфор, натрий, хлор, магний. Их относят к макроэлементам. Ряд  других химических элементов также обязательны для процессов жизнедеятельности, но концентрации их в организме измеряется сотыми долями процента. Эту группу химических элементов относят к микроэлементам. Обязательны для жизни, например, такие микроэлементы как железо, йод, медь, цинк, марганец, кобальт, никель, молибден, селен, хром, фтор, кремний, ванадий, бром, олово, мышьяк.

Наибольший интерес представляют отклонения, вызванные избытком или нехваткой какого-либо химического элемента в среде обитания человека. Одной из задач геохимической экологии является установление пороговых  величин содержания микроэлементов, при которых проявляются заметные  нарушения в деятельности организмов. Различают нижние и верхние пороговые концентрации элементов в почве, питьевой воде, в кормах  и в пищевых продуктах.

 Пороговые концентрации элементов в почвах зависят от типа почв, их кислотности-щелочности, количества органики, гумусовых кислот и других соединений, обусловливающих  растворимость и подвижность элементов и их соединений.  Например, мышьяк имеет склонность накапливаться в гумусовом горизонте почв, особенно болотных. Уран быстро вымывается из почв, поэтому его среднее содержание в коренных породах выше, но в болотных почвах и торфяниках он также может накапливаться. Ртуть может долго удерживаться в почве.

Кроме того, значения пороговой концентрации для определенного элемента зависят еще и от уровня содержания других химических элементов.  Иногда при совместном присутствии двух элементов в почве значения их ПДК уменьшаются вдвое.

Миграция химических элементов идет по сложной цепи биогеохимической системы «горные породы-почвы-воды-растения-животное-человек». Уровень концентрации элемента в земной коре редко совпадает со степенью его поглощения живым организмом. Например, активно поглощаются растениями такие анионы как  фосфор, сера, хлор. Но сравнительно слабо накапливаются растениями катионы алюминия и железа, которые также широко распространены. Данные о биологическом поглощении элементов представлены в таблице 2 [91]:

Таблица 2. Поглощение химических элементов растениями

         Некоторые  виды растений могут избирательно  захватывать химические элементы в больших количествах, в то время как ряд других видов  растений поглощают их слабо. По мнению А. П. Авцына, это обусловлено генетически закодированным обменом веществ, присущих тому или иному виду растений. Нужно иметь в виду, что далеко не все химические элементы накапливаются в животных организмах в сравнении с растениями. Многие из них выводятся почками или с пищей. Организм может приспосабливаться к избытку или недостатку  химического  элемента, но все же до определенного предела. Выше этого предела наступают качественные изменения в организме. Действие геохимической аномалии на  организм проявляется в различных физиологических и генетических изменениях на уровне клеток, которые впоследствии приводят к появлению эндемических заболеваний человека,  животных и растений. Эндемические заболевания –  это болезни  постоянно существующие  на ограниченной территории и причинно связанные с ее климатогеографическими, в том числе биогеохимическими факторами.

Существующие аномальные в биогеохимическом отношении регионы и локусы природного происхождения предъявляют значительные требования к адаптационным механизмам организма, в частности обеспечивающим микроэлементарный гомеостаз.

Следует различать два вида адаптивной реакции, зависящей от интенсивности действующих геохимических факторов – физиологическую и биохимическую адаптацию, с одной стороны, и генетическую с другой, из которых первая происходит в интервале определенных пороговых концентраций химических элементов, допускающих гомеостатическую регуляцию их уровня в организме, а вторая – представляет собой результат выбора форм, приспособленных к новым условиям геохимической среды.

 Одним из условий успешной адаптации и поддержания высоких функциональных резервов является адекватное потребностям поступление и содержание микроэлементов в данных биогеохимических условиях. Было установлено, что у мигрантов из других климатогеографических регионов, прибывших на обучение в Россию, в первые 2-3 года происходит интенсивное снижение содержания микроэлементов в биосредах, в частности в волосах. Так, у студентов из стран Юго-Восточной Азии на 2-3 голах обучения снижается на 70-20 % содержание марганца, меди, серебра, кадмия, кобальта, никеля [1]. В этом же исследовании установлено, что у лиц со сниженными функциональными резервами кардиореспираторной системы наблюдается более выраженная потеря микроэлементов из организма, чем у лиц с нормальными функциональными возможностями, после переезда в среднюю полосу России.

Территория нашей страны отличается исключительным биогеохимическим разнообразием. Исследование Приамурья имеет важное практическое значение-экстремальные погодно-климатические факторы в большинстве районов Хабаровского края сочетаются со своеобразием биогеохимических провинций, проявляющимся в определенном соотношении химического состава воздуха, воды, почв растительного  и животного мира.

Многообразие элементарных ландшафтов  Приамурья характеризует разнообразие геохимических условий. Геохимическая формула преобладающего геохимического ландшафта Н-Са-Fe-Mn. В химическом составе почв юга края преобладает окись кремния (60-70 %), двуокись алюминия (10-20 %) и железа (до 2-5 %). Отмечается обеднение почв B, I, Br, V, Cr, Se. В золе трав преобладают Si, Ca и K, а в корнях много Al, Fe, и Mn.

В Приамурье почвенно-грунтовые воды относятся к силикатно-карбонатному классу и содержит до 10-15 мг/л SiO. Несмотря на большое разнообразие водосодержащих пород, разную водоносность, климатические и почвенные условия в регионе отмечаются преимущественно пресные и ультрапрессные грунтовые воды, гидрокарбонатные, смешанного катионного состава. В водах юга Хабаровского края кроме традиционно известных высоких концентраций железа и марганца и низких концентраций фтора, йода очень часто встречаются высокие содержания алюминия (до 50 ПДК) и кремневой кислоты (до 3-4 ПДК).

Для водоснабжения городов и поселков края в основном используются грунтовые воды Средне-Амурской депрессии. В водах этого горизонта повсеместно отмечается превышение ПДК железа, марганца, алюминия, кремния. Воды этого горизонта без предварительной обработки и очистки употреблять для хозяйственно-питьевого назначения недопустимо.

На юге Хабаровского края известно множество месторождений и рудопроявлений металлических полезных ископаемых. В зависимости от геохимических условий ряд элементов могут образовывать подвижные соединения, загрязнять поверхностные и грунтовые воды, и, накапливаясь в растениях, попадать в организм человека.

Макроэлементы. Кальций и магний. К геохимическим особенностям юга Дальнего Востока относится низкое содержание кальция  и магния в почвах и водах. В таблице 3 представлены данные о содержании кальция и магния в различных районах Хабаровского края [14].

Таблица 3. Содержание кальция и магния в различных районах Хабаровского  края

Поверхностные воды юга Дальнего Востока также бедны кальцием.  В воде р. Амур содержание кальция составляет от 5,0 до 19,1 мг/ л в зависимости от сезона года. В зимнее время года минерализация воды увеличивается  за счет подземных  вод. В таблице 4 представлено содержание  кальция и магния в реках России.

Таблица 4. Содержание  кальция и магния в реках России

Исследования содержания  кальция в растительности и ряде продуктов питания, таких как картофель, пшеница, выращенных в Приамурье  показало, что они в 2-3 раза беднее кальцием, чем в других областях страны. В мясе животных, которые потребляли корма, выращенные в Приамурье, содержание кальция меньше в 3-4 раза, чем в среднем по России.

Длительное употребление обедненных по минеральному составу продуктов и воды может сказаться на обмене веществ в человеческом организме. По данным Э. В. Шендерова с соавторами [95] частота ортопедических нарушений в таежных ландшафтах выше, чем в  лесостепных или степных. Как известно, в таежных ландшафтах преобладают подзолистые почвы, из верхних слоев которых  происходит вымывание минеральных веществ. По данным этого автора у жителей таежных ландшафтов чаще встречаются сколиозы, переломы. 

Длительное употребление слишком «мягких» питьевых вод, отличающихся прежде всего низким содержанием кальция и магния, может отразиться на работе сердечно-сосудистой системы, т. к. ионы кальция и магния обеспечивают правильный электролитный обмен в тканях сердца. Вероятно, в  таких районах  уровень заболеваний сердца будет выше, чем в районах с жесткой водой.

По данным А. Ю. Подвального [70]  пониженное содержание кальция в плазме крови сказывается на особенностях течения репаративных процессов в костной ткани, удлиняя сроки срастания костей от 10 до 25 дней по сравнению с Европейской частью России.

Ряд исследователей считает,  что недостаток кальция может играть определенную роль в патогенезе близорукости  [14]. В таблице 5 представлены данные  частоты близорукости по районам Хабаровского края.

Таблица 5. Распространенность  близорукости у жителей Хабаровского края.

Оказалось, что в районах с наибольшим содержанием кальция в почве близорукость встречалась реже, чем в районах, обедненных этим элементом. Так, в  Охотском районе, почвы которого отличались низким содержание кальция, процент близорукости выше, чем в Вяземском районе, где почвы содержат кальция больше.

По данным некоторых авторов [81] содержание кальция  в крови жителей Хабаровска приближается к нижней границе нормы, что можно диагностировать как гипокальциемию.

Потребность взрослого человека в кальции составляет 800 мг в день,  а при таких состояниях как беременность и  грудное кормление возрастает вдвое [30].

Усваивается кальций организмом довольно плохо – лишь 10-40 процентов переходит из пищи в ткани организма. Кисломолочные продукты, творог, сыр, брынзу, яйца, сардины, ржаной хлеб, орехи, свежие фрукты и овощи (особенно фасоль, свекла) богаты кальцием. Например, 2 стакана кефира или 2 бутерброда с сыром укрепят зубы и обеспечат суточную потребность в кальции (500 мг для женщин и 800-1300 мг для мужчин). Избыточное потребление белого хлеба, овсяных хлопьев, какао, шпината, жирного мяса и других продуктов с высоким содержанием жиров снижает усвоение кальция. Облегчают этот процесс витамин В (содержится в рыбьем жире, печени трески, желтках яиц) и фосфор (оптимальное соотношение кальция и фосфора – в молочных продуктах).

Потребность организма в кальции резко возрастает в период полового созревания, во время активных занятий спортом, больших физических и нервных нагрузок, ближайшие месяцы после перенесенной травмы или операции, смена климатического пояса.         

Данные статистики говорят о резком снижении употребления молока и молоч­ных продуктов жителями Дальнего Востока. Это позволяет предположить, что их организм, а в большей степени организм детей, вынужден работать в режиме недостаточного обес­печения кальцием и многими другими макронутриентами. В последние годы стала очевидной необходимость учета уровня каль­циевого обеспечения. Это подтверждается ростом числа детей с ювенильной остеопенией (и даже остеопорозом), распространенность которой достигла 44 %  [12].  Очевидно, в этом заключается одна из причин бурного роста болезней опорно-двигательного аппа­рата у детей.   

Не меньшую роль в нашем организме играет магний.

Магний – физиологический антагонист кальция, присутствующий в нашем организме. Как и кальций, магний – один из минералов, который необходим в большом количестве для «строительства» нашего тела, образуя минеральную основу костей. Главные запасы магния в основном находится в костях, откуда и поступают в кровь по мере надобности.

 Он активизирует более 300 ферментов, необходимых для синтеза белков и выработки энергии. Участвуют ионы магния во многих биохимических реакциях,  в том числе и в таких, как синтез нуклеиновых кислот и перенос энергии внутри клетки.

Особое значение, как установили медики в последнее время, имеет магний для состояния сердечно-сосудистой системы. Дефицит магния приводит к серьезным сбоям в работе сердца. Недостаток его способствует заболеванию инфарктом миокарда. Есть наблюдения, что магний способствует снижению уровня холестерина в крови.

Магний может попасть в продукты растительного происхождения только в том случае, если они произрастали на почвах, содержащих магний. В тех районах, где почвы бедны магнием, водопроводная вода отличается мягкостью, а в местных продуктах питания содержание его очень низкое, у жителей может наблюдаться  дефицит магния. Дефицит магния – довольно распространенное явление. От 16 до 42 % населения, особенно женщины, недополучают магний с пищей, потребляя менее 2/3 необходимого количества.

При дефиците магния в организме появляется повышенная нервно-психическая возбудимость, раздражительность, подверженность стрессу, тревожность, страх, бессонница. Кроме того, появляются слабость, синдром хронической усталости, мигренозные головные боли, головокружение, снижение памяти. Характерно онемение и покалывание в области кистей рук, повышенная мышечная возбудимость, боли в пояснице, судороги в икроножных мышцах.
         Особенно симптомы магниевого дефицита выявляются при повышенной психоэмоциональной перегрузке, стрессе, в периоды интенсивного  роста и беременности [61]. Потребность взрослого человека в магнии составляет 400 мг в день.

Основным источником магния служит растительная пища. Магний содержат следующие продукты: тыквенные и подсолнечные семечки, пшено, овсяные хлопья, гречка, арахис, ржаной хлеб, рис, фасоль, ежевика, капуста кольраби, бананы, горох, соя, капуста, зеленый перец.

Содержание магния в перечисленных продуктах таково, что рекомендуемую дневную норму покрывают 3 ст. ложки тыквенных семечек, 250 г гречки, 8 бананов. Много магния в орехах, сырах и некоторых других продуктах.

Микроэлементы. Сравнительно недавно был выделен новый класс болезней – микроэлементозы  это заболевания и синдромы, в происхождении которых главную роль играет недостаток или избыток в организме человека микроэлементов или их дисбаланс, в том числе их аномальные соотношения. Микроэлементозы человека делятся на природные эндогенные и природные экзогенные.

Природные эндогенные микроэлементозы могут проявляться в виде врожденных пороков развития или в виде наследственных болезней. Примером врожденного микроэлементоза в виде порока развития может служить эндемический кретинизм, вызванный недостатком йода в организме матери. При наследственных микроэлементозах  недостаток, избыток или дисбаланс микроэлементов вызывает повреждения генетического аппарата на хромосомном или генном уровнях,  что может приводить к нарушениям минерального обмена. Примером может служить заболевание Вильсона-Коновалова, при котором наблюдаются нарушения обмена меди в организме и медьсодержащего белка – церулоплазмина.

К экзогенным природным микроэлементозам относятся некоторые дефициты микроэлементов,  которые регистрируются у людей и животных–  селенодефициты, железодефициты и цинкодефициты [78].

Йод. Йод относится к наиболее выраженным рассеянным элементам земной коры и является исключительно подвижным мигрантом.

Более или менее выраженный дефицит йода наблюдается практически на всей  территории земного шара, в том числе и в России (рис. 13). Наиболее широко дефицит йода и эндемический зоб распространены в предгорных и горных местностях (Северный Кавказ, Урал, Алтай, Сибирское плато, Дальний Восток), а также в Верхнем и Среднем Поволжье, на Севере и в Центральных областях европейской части страны.

Рис. 13  Области эндемического зоба (по данным ВОЗ) [31]

А. П.  Виноградов указывает на главные природные факторы и их сочетания, которые определяют нормальное  и высокое содержание йода в среде обитания:

–  черноземы и другие почвы с высоким содержанием органического вещества;

–  близость моря;

–  преобладание испарения над поглощением влаги;

–  использование для питьевых целей артезианских вод;

–  морская пища.

К факторам,  определяющим низкое содержанию йода в среде и способствующим возникновению эндемического зоба, относят:

–  подзолистые, особенно песчанистые почвы;

–  местности в глубине континента и горы;

–  преобладание осадков над испарением;

–  использование для питьевых целей поверхностных вод;

–  местные растительные продукты питания, выращенные на почвах с дефицитом йода [62].

В биосфере Дальнего Востока  содержится недостаточное количество йода (20-80 мкг), в то время как суточная потребность здорового человека в йоде составляет 200 мкг (0,1-0,2 мг в день).  На Дальнем Востоке дефицит йода характерен не только для гористой местности, но и для равнин - ровной болотистой местности в Амурской долине [59].

Йод находится в минеральной и органической части почвы в форме водорастворимого, обменного и закрепленного в решетках минерала. Наиболее подвижна растворимая в воде форма, она же и наиболее легко усваивается растениями.

Содержание валового йода в почвах Хабаровского края в среднем  не превышает 2,8 мг/кг, что позволяет констатировать дефицит йода в почвах от умеренного до выраженного [28].

Содержание йода в воде зависит от географических и климатических особенностей территории. Содержание йода в верховьях бассейна р. Амура небольшое – от 0,61 до 2,58 мкг/л, что значительно меньше нормы – 10 мкг/л.  Это связано с малой минерализацией воды. Реки равнины преимущественно дождевого питания, а дождевые осадки имеют невысокую концентрацию йода [86].

На территории Хабаровского края содержание йода в реках и подземных источниках колеблется от нормального до низкого. Так, на севере Хабаровского края (г. Чегдомын) в питьевой воде, которая проходит дополнительную очистку и обеззараживание, средняя концентрация йода составила в среднем 6,32 мкг/л.

В г. Хабаровске содержание йода в пробах питьевой воды, которая также подвергалась обеззараживанию, в среднем составило 6,55 мкг/л. Это в 1,3-1,8 раза меньше, чем в речной воде. Дополнительные потери йода возникают на станциях водоподготовки до и после хлорирования, а также в разводящей сети при доставке воды к потребителю. Таким образом, концентрация в воде йода в северный и центральных зонах Хабаровского края укладывается в уровни, характерные для районов со слабой степенью зобной эндемии (норма – более 10 мкг/л) [27].

На юге Хабаровского края, в поселке Переяславка, питьевая вода поступает к потребителю без дополнительного обеззараживания из скважины. Поэтому среднее содержание йода в ней наибольшее и  составляет 13,94 мкг/л.

Потребность в йоде организм удовлетворяет в основном за счет продуктов растительного происхождения. В сутки в среднем человек получает с растительной пищей – 70-75 мкг, с животной – 35-40 мкг, с водой 5 мкг.

Как показали исследования продуктов, выращенных на территории Хабаровского края и чаще всего употребляемых в пищу жителями, содержание йода в продуктах растительного происхождения значительно снижено: в моркови в 1,2-3 раза, в картофеле в 1,3-1,6 раза, в свекле в 1,5-2,1 раза. Особенно бедны йодом продукты, выращенные в средней и северной части края. На юге Хабаровского края содержание йода в продуктах питания выше. В таблице 6 представлены сведения о содержании йода в продуктах растительного происхождения местного производства.

Таблица 6. Содержание йода в продуктах местного производства  растительного происхождения, мкг/100г

Содержание йода в местных продуктах питания животного происхождения  во всех районах края снижено в 1,2-3,7 раз по сравнению с нормой. Самое низкое содержание йода отмечено в продуктах северных регионов Хабаровского края, особенно континентальной зоны. Наиболее богата йодом рыба. Особенно много йода в рыбе проходных видов, например, лососевых, которые большую часть жизни проводят в море.

Таблица 7. Содержание йода в  продуктах питания местного производства животного происхождения,

      мкг/100г

Анализ содержание йода в привозных продуктах питания из разных регионов страны показал, что они имели нормальные, повышенные и сниженные значения. В растениях в зависимости от видовых и сортовых отличий концентрации йода могут различаться от 2 до 23 раз. В большей мере способностью накапливать йод обладают морские водоросли, в частности ламинарии. Наземные растениях, употребляемые в пищу, обладают меньшей способностью поглощать йод. Кроме того, содержание йода в растениях зависит от географического положения – чем южнее они выращивались, чем выше в них было содержание йода. Использование таких растений в качестве фуража способствует повышению содержания йода в продуктах животного происхождения.

В таблице 8 представлены данные о содержании йода в продуктах питания, выращенных на юге и севере страны.

Таблица 8. Содержание йода в продуктах питания, мкг/100 г

Данные о содержании йода в Крыму и Санкт-Петербурга взяты из книги А. Н. Семеновой [84].

В крови йод присутствует в неорганических и органических формах (это йодиды и йод, связанный с белками крови) и незначительная его часть (0,5%) находится в свободном виде.

         Обследование детей школьного возраста, проживающих в Хабаровске, Хабаровском сельском и Нанайских районах Хабаровского края  показало, что у детей региона в крови содержание иодидов в цельной крови снижено [89].        

Выраженный йодный дефицит обнаружен на обширных территориях Западной (Тюменская область) и Восточной Сибири (Красноярский край, Якутия), а также на Дальнем Востоке. Хабаровский край относится к территории зобной эндемии легкой степени тяжести.

Комплексная оценка зобной эндемии на территории Хабаровского края в режиме длительного мониторинга за состоянием здоровья детского и взрослого населения в период с 1992 по 2000 г. г. показала, что распространенность увеличенной щитовидной железы среди взрослого населения составила от 18 до 23 % . У детей в среднем этот показатель колебался от 5 до 27 %.  Наименьшая заболеваемость определяется у дошкольников, пик увеличенной щитовидной железы выявляется в возрасте 15-17 лет.

В Хабаровском крае частота регистрирования гиперплазии щитовидной железы меняется от севера к югу [28]. В таблице 9 представлены данные о распространении патологии щитовидной железы на юге Дальнего Востока.

Таблица 9. Распространенность гиперплазии щитовидной железыв различных зонах Хабаровского края, %

Дети коренного и пришлого населения Приамурья в разной степени подвержены данной патологии. У детей подростков пришлого населения патология щитовидной железы выявлялась в 2 раза чаще, чем у коренных [41].

Характерно, что среди местного населения (нивхи, ульчи, эвенки, орочи) распространенность зоба в 3 раза меньше, чем среди некоренного населения. Авторы считают, что это связано с особенностями питания:  употреблением большого количества свежей рыбы в сыром виде, способами кулинарной обработки пищи, образом жизни и национальными привычками аборигенов [59]. Возможно, что это связано с употреблением лососевых рыб, которые большую часть жизни проводят в море и богаты йодом.

Широкая распространенность зобной эндемии, несмотря на йодную профилактику, является свидетельством того, что ее распространенность обусловлены не только йодной недостаточностью в биосфере, но также дисбалансом других микроэлементов. По мнению исследователей, зобная эндемия в Дальневосточном регионе отягчается дефицитами других микроэлементов, таких как кобальт, медь, цинк.

Селен. Для России данные селенового статуса населения весьма ограничены и, как правило, основываются на значениях содержания селена в почве, растениях и животных. Значительные территории России, в том числе и дальневосточные, являются селен-дефицитными.  На рисунке 14 биогеохимического районирования КНР видно, что на северо-востоке страны  на границе с  Дальним Востоком  находится обширный регион с низким содержанием селена в биосфере [78].

                                                                                                  – йододефицит

                                                                                                                                – селенодефицит

Рис. 14 Биогеохимические провинции Китая с дефицитом микроэлементов.

По данным биогеохимической лаборатории института водных и экологических проблем территория верхнего и среднего течения р. Амур, территории бассейнов рек Уссури и Сунгари относятся к  биогеохимической провинции, обедненной физиологически доступными соединениями селена.

Селен относится к числу биофильных элементов, это означает, что он обязательно присутствует в живом организме. Если его не хватает, возникают эндемическими заболевания, такие как беломышечная болезнь сельскохозяйственных животных и болезнь Кешана у человека. У людей, проживающих в этих регионах,  регистрируется эндемическая селенодефицитная кардиомиопатия, которая проявляется множественными очагами некроза миокарда, которые затем замещаются фиброзной тканью. Чаще это заболевание регистрируется у женщин и детей. У больных содержание селена в крови низкое – примерно 40 мкг/л, в то время как у  здоровых людей оно достигает 140 – 220 мкг/л [78].

 Американский ученый Р. Шамберьер (1970 г.) установил, что при низком содержании селена в организме беременных женщин резко возрастает детская смертность и увеличивается количество детей с различными уродствами.

Дефицит селена может вызвать заболевания различных органов и систем, является основной причиной преждевременного старения и уменьшения продолжительности жизни. Согласно данным финского ученого Г. Кумполайнена прием селеновых препаратов увеличивает продолжительность жизни клеток организма и замедляет их старение.

Исследователи сообщают о важной роли селена в предотвращении онкологических новообразований. Так найдена выраженная отрицательная корреляция между потреблением селена с пищей и смертностью от рака толстой и тонкой кишки, рака молочной  железы, яичников, легких [78]. Низкий уровень селена способствует развитию лейкоза и возникновению некоторых видов опухолей, метастаз и способствует проявлению рецидивов болезни.

Суточная потребность организма в селене составляет 100 мкг.

Содержание селена в продуктах питания  в значительной степени зависит от содержания его в почвах. Средние содержания селена в продуктах:

– фисташки 0,45 мкг;

– свиное сало, чеснок 0,2-0,4 мкг;

– морская рыба 0,02-0,2 мкг;

– белые грибы, пшеничные отруби 0,11 мкг;

– яйца 0,07-0,10 мкг;

– пшенично-ржаной хлеб 0,06 мкг;

– печень 0,04-0,06 мкг;

– мясо курицы 0,014-0,022 мкг;

– мясо (говядина) 0,010-0,35 мкг;

– семена подсолнуха 0,07 мкг.

Некоторые растения и такие грибы, как бледная поганка и красный мухомор, способны концентрировать селен из почвы. В них может содержаться в 100 раз больше селена, чем в почве. Селен – единственный элемент, который при высоком содержании в растении может вызвать внезапную смерть [13]. Для устранения селен-дефицитных патологий в пищевых цепях необходимо использовать кормовые травы, способные поглощать селен из почвы, а также адаптированные породы сельскохозяйственных животных.

Заметное влияние на селеновый статус населения России оказывает содержание селена в используемой пшенице, импортируемой из США, Канады и Австралии с высокими концентрациями микроэлемента.    

Фтор. Биогеохимической особенностью Дальнего Востока является неравномерное распределение фтора по отдельным районам. Встречаются территории как с высоким содержание фтора в поверхностных и  питьевых водах, так и с низким (0,11-0,4 мг/л), что не достигает даже минимальной (0,5 мг/л) санитарно-гигиенической нормы (рис. 15).

Рис. 15  Распространение гидрофтора на территории Дальнего Востока.  Заштрихована потенциальная

              зона развития флюороза [78].

Основной источник фтора – питьевая вода. Низкое содержание фтора способствует значительному распространению кариеса зубов местного населения.

Дальний Восток относится к территориям с высоким уровнем кариеса зубов, от него страдает 98 % населения. Наряду с распространенностью интенсивность кариеса создает проблемы с прикусом, отсутствием зубов, а вслед за этим и общим состоянием здоровья (заболевания желудочно-кишечного тракта и т. д.).

Исследования показали, что дети в возрасте 12 лет (по краю) имеют в среднем 6,5 больных зубов, в 18 лет – 12. Вследствие раннего удаления постоянных зубов к 18 годам 14 % подростков имеют аномалии прикуса, а к 36 годам у 18 % людей отсутствует хотя бы один зуб в переднем отделе.

По мнению Г. И. Оскольского [66], распространенность кариеса составляет у жителей Хабаровского края 95,84 % у мужчин, среди женщин кариес распространен больше - 99,18% . Интенсивность кариеса у населения Хабаровского края выше,  чем в Европейской части России.  У одного дальневосточника поражено  кариесом примерно 9 зубов, у дальневосточницы – 10,  а у жителя Европейской части России соответственно 6 и 7 зубов.  Вероятно здесь может играть роль и социальный фактор, например, лучшая профилактика и  более частое посещение стоматолога жителями Европейской части страны.  Из некариозных поражений твердых тканей зубов у населения Хабаровского края наибольшее распространение имеет патологическая стираемость.

Наиболее простым методом профилактики кариеса является фторирование воды, молока, соли и т. д. В Хабаровске в 80-х годах XX в. пытались осуществить фторирование воды. Однако в связи с тем, что в городе 28 водозаборов и плохое техническое состояние магистралей, проект не был реализован. Фторированная минеральная вода в лечебно-профилактических концентрациях в Хабаровский край не ввозится и не бутилируется.

Хорошие поставщики этого важного элемента – треска, окунь, сельдь, скумбрия, а также кальмары, мидии, креветки, куриное мясо и печень, говядина, хлеб из муки грубого помола, кукуруза, гречневая крупа, петрушка.

В среднем организм взрослого человека должен получать от 1,5 до 2,5 мг фтора в день.

В то же время широко распространена в Дальневосточном регионе фторсодержащая минерализация в виде крупных фторсодержащих провинций и областей с флюоритом (CaF2) (рис. 13). Известны месторождения минеральных вод с высоким содержанием фтора от 2,0 до 7,5 мг/л. К ним относятся  Кульдурские термы, Анненские минеральные воды, Тумнинские ключи и т. д. Чаще всего термальные воды с высоким содержанием фтора используются в санаториях и курортах в основном  для наружного применения в виде ванн.

В пригороде Хабаровска в пос. Восточное также зарегистрировано наличие природного очага флюороза, связанного с эндемичным, высоким содержанием фтора.

Передозировка фтора опасна, т. к. его токсическая доза лишь незначительно превышает суточную потребность. Суточная потребность для взрослого человека составляет для фтора 1 мг. Свыше 5 мг он токсичен [90].

При избыточном поступлении в организм фтора может развиться эндемический флюороз. Это заболевание развивается у лиц, которые систематически используют для питья и для приготовления пищи воду с высоким содержанием фтора, а также употребляют в пищу овощи с огородов  расположенных рядом с месторождением термальных вод. В организме фтор в повышенных количествах может накапливается в костях и зубах, а также в волосах. Признаком высокого содержания фтора в организме, особенно у детей, является специфическое поражение эмали зубов – зубной флюороз. Появляется пигментация коричневого цвета в виде пятен и полосок,  чаще всего на верхних резцах.  Зубы при этом реже поражаются кариесом, но  становятся более хрупкими.

Эндемический флюороз скелета на рентгеновских снимках проявляется «мраморностью» костной ткани, часто при этом происходит пропитывание кальцием межкостных мембран, а также связочного аппарата позвоночника и суставов [78]. В регионах с повышенным содержанием фтора специалисты рекомендуют использовать для питья и приготовления пищи только привозную воду. Нельзя чистить зубы пастой, содержащей фтор. За одну такую процедуру чистки зубов в организм поступает не менее 0,05 мг фтора.

Железо. Дальневосточный регион богат месторождениями и проявлениями различных полиметаллических руд. На юге Дальнего Востока находятся месторождения железной руды – Гаринское и Кимканское.  Богаты железом подземные воды, они содержат до 25 мг/л, при предельно допустимой концентрации железа в питьевой воде 0,3 мг/л [38]. В воде р. Амур в  районе г. Хабаровска весной содержание растворенного железа составляло от 0,5 до 0,76 мг/л [54].

Потребность взрослого человека в железе (Fe2+) составляет 12 мг в сутки, а для женщин – 18 г в сутки. У детей и беременных женщин потребности в железе повышены.

Железо,  входящее в состав гемоглобина  и мышечного миоглобина, прямо участвует в переносе кислорода. Железо, входящее в состав белков- цитохромов, выполняет главную роль в биологическом транспорте электронов, обеспечивая энергетические реакции в сокращающихся мышцах. Из 4-4,5 г  железа, находящегося в нашем теле, примерно 60 % приходится на гемоглобин. Запасы железа хранятся в клетках или циркулируют в крови в виде соединения  с особыми транспортными белками – ферритином или трансферрином. При периодических потерях крови  мобилизуемые запасы Fe2+  (около 800 мг) уменьшаются. Примерно у 40 % женщин  их нет [90].

При недостаточности железа наблюдаются, например, такие симптомы как снижение работоспособности, головная боль, утомляемость и нарушения роста кожи и ее производных (ногтей и волос) [78]. Иногда при дефиците железа возникают стойкие грибковые инфекции, депрессии. Такие состояния могут возникать при периодических потерях крови  или при повышении потребности в железе во время беременности. Обычная диета уже не может дать его в требуемом количестве. Поэтому железодефицитная анемия является одной из самых распространенных акушерских патологий. Среди женщин она встречается в среднем у 10-30 % [25].

Железодефицитные состояния являются самыми распространенными микроэлементозами человечества. Диагноз железодефицитная анемия ставится на основании снижения общего количества эритроцитов, концентрации гемоглобина в одном эритроците, цветового показателя, уровня железа в сыворотке крови.

По данным В. М. Козлова с соавторами [42], у детей пришлого населения по мере проживания их в Дальневосточном регионе, довольно часто выявляется железодефицитная анемия. У них также изменяется микроэлементный состав крови – снижается концентрация железа и цинка плазмы.

Проведенные исследования [78] показали, что содержание железа в плазме крови зависит от климатической зоны проживания человека. Данные представлены в таблице 10.

Таблица 10. Показатели обмена железа у жителей разных климатических зон

         Причиной распространения железодефицитных состояний на севере является выраженная интенсификация процессов образования и разрушения эритроцитов  из-за экстремальных условий проживания. Эти изменения приводят к развитию акклиматизационного дефицита железа.

Медь. Для прибрежной части Тихоокеанского региона свойственны  повышенные содержания меди на площадях распространения полиметаллических зон в почвах, подземных водах и в самих горных породах. Количество меди в почве и золе растений на этих почвах может достигать 0,02-0,2% [20].

Содержание меди в почвах района г. Хабаровска ниже, чем в почвах Русской равнины, которые приняты за эталон нормального содержания [55]. Так  в почвах Хабаровска содержание меди в среднем составляет 1,49 мг %. В засушливые годы уровень меди в почвах повышается. Среднее содержание меди в р. Амур составляло 1,50 мкг/л, причем в зимний период оно достигало 1,54 мкг/л,  а в летний – 0,53 мкг/л.  Подземные воды содержат меди примерно в 1,4 раза больше, чем в открытых водоемах. Предельно допустимое содержание меди в питьевой воде не должно превышать 1-2 мг/л.

Растения накапливают медь, получая ее из почвы. Медь является одним из биокатализаторов,  необходимых для жизни растений. Различные овощные культуры отличается по содержанию меди. Так, в районе г. Хабаровска [55] морковью накапливается 6,3 мг  меди на кг сухого веса, свеклой – 4,98 мг на кг сухого веса, картофелем 4,7 мг/кг. Наименьшая концентрации меди содержится в капусте – 1,68 мг на кг сухого веса. Среди ягодных культур  большое содержание меди обнаружено в черной смородине, малине Мальборо и дикоросах – винограде амурском и шиповнике даурском. Накапливают медь и животные организмы. Значительные количества Сu содержатся в мясе, морских продуктах.

Физиологическая потребность взрослого человека в меди составляет в пределах 2,0-5,0 мг в сутки [90].

Общее содержание меди в теле взрослого человека составляет 50-120 мг, причем половина этого количества приходится на мышцы и кости, а 10 % ткани печени. Небольшое количество этого элемента находится в легких, кишечнике, селезенке, коже, волосах

Медь является одним из наиболее изученных в биологическом отношении элементов, т. к. относится к незаменимым микроэлементам, к биотикам, недостаток которых ведет к весьма значительным нарушениям в обмене веществ. Медь играет важное значение для окислительно-восстановительных процессов в клетке. Белки, содержащие медь, участвуют в энергетическом обмене, и препятствуют накоплению вредных окислительных продуктов.

Входя в структуру эритроцитов и в состав нуклеопротеидных комплексов, медь играет значительную роль в синтезе гемоглобина. Значение меди в гемопоэзе заключается в том, что медь вовлекается в обмен железа – усиливая мобилизацию депонированного железа и перенос его в костный мозг, и стимулируя созревания ретикулоцитов с превращением их во взрослые формы – эритроциты, а также обеспечивает переход минеральных форм железа в органические, тем самым способствуя синтезу гемоглобина. Поэтому недостаточность меди вызывает нарушение всасывания железа и развитие анемии, как правило, гипохромной.

Недостаток меди у человека понижает работоспособность и сопротивляемость к различным заболеваниям,  снижает синтез фосфолипидов, нарушает и истощает нервную систему, сказывается на эластичности кровеносных сосудов, способствует  заболеваниям костной системы, нарушает пигментацию.

Марганец. В Тихоокеанском регионе марганец присутствует в повышенных количествах,  особенно в районе Хингано - Сутарского железомарганцевого пояса. В буро-подзолистых почвах района г. Хабаровска его в среднем содержится 141,2 мг % , что выше содержания марганца в почвах большинства районов России [55].

Доступность марганца для растений зависит от количества атмосферных осадков. В дождливые годы его поступление из почвы в растения уменьшается из-за застоя воды и оглеения почвы. Некоторые растения способны накапливать марганец. В районе  г. Хабаровска к ним относятся овощи – свекла сорта бордо и морковь нантская. Они содержат марганца в 5-10  раз больше, чем другие овощи.

 В воде р. Амур количество марганца в среднем составляет 46,2 мкг/л, причем зимой его содержание увеличивается  за счет грунтовых вод. Летом из-за смыва органических веществ в реку марганец может вступать с ними в соединения и оседать на дно в виде двуокиси марганца. Содержание марганца в питьевой воде не должно превышать 0,1 мг/л.

По мнению И. Л. Лукашевой [55], несмотря на высокое содержание марганца в воде,  в организм человека из питьевой воды поступает лишь 5-10 % от суточной потребности в этом элементе. Суточная потребность составляет 5-8 мг.

Марганец относится к числу наиболее активных микроэлементов, принимающих непосредственное участие в обмене веществ и, в основном, в окислительно-восстановительных процессах.  Марганец участвует в углеводном обмене, усиливая гипогликемический эффект инсулина, снижает концентрацию общих липидов в сыворотке крови, тормозит развитие атеросклеротического процесса, активно  влияет на обмен аминокислот и содержание аскорбиновой кислоты в организме. Марганец стимулирует фагоцитоз, благоприятствует процессам кроветворения,  росту и развитию организма [16].

Избыток марганца в почвах и водах усугубляет развитие зобной эндемии,  затрудняя синтез йодированных соединений щитовидной железы. Марганец относится к элементам 3 группы экологической опасности. Может приводить к увеличению частоты хронических пневмоний у детей, острых бронхитов и пневмоний у взрослых.

Ртуть. Области Тихоокеанского региона, непосредственно примыкающие к морю, и охваченные проявлением современной вулканической деятельностью, содержат повышенные содержания ртути. Она сопровождает месторождения серебра и золота. По глубинным разломам ртуть поступает из глубоких частей Земли в составе газов вулканов.

В горных породах ртуть в основном присутствует в виде HgS – киновари. Ее растворимые соединения могут восстанавливаться до самородной ртути. Она активно поглощается бурыми водорослями и наземной растительностью, легко образует комплексы с гуминовыми кислотами в почвах,  образуя соединения, отличающиеся высокой токсичностью.

 В Дальневосточном регионе содержание ртути в горных породах может в 10-100 раз превышать обычное. Нормальное содержание ртути в невулканических породах – 11 нанограмм /м3, возле вулканов ее концентрация равняется 6 мкг/м3.

В Хабаровском крае обнаружено повышенное содержание ртути в 1,5-2 раза выше фоновых в почвах и горных породах Верхне-Буреинского, Комсомольского и Амурского районов [80]. Ртуть является типичным элементом минерализации территории Среднеамурской низменности. Здесь установлены рудопроявления и месторождения этого элемента. Известно также, что в практике местного земледелия активно употребляются ртутьсодержащие ядохимикаты. В бассейне р. Амура развиты производства, технологические циклы которых сопровождаются заметной эмиссией ртути в окружающую среду.

По данным сотрудников института водных и экологических проблем [47] содержание ртути в почвах Среднеамурской низменности соответствует уровням для незагрязненных территорий. Таким образом, ртутная минерализация, развитая на территории Среднеамурской низменности, а также специфические условия выветривания не сказывается видимым образом на уровнях содержания ртути в почвах.

Ртуть в водах бассейна мигрирует большей частью в ассоциации с взвешенным веществом (менее 0,45 мкм), а также в виде органически связанной растворенной и, в меньшей степени, «истинно растворенной» фракции.

         Содержание ртути в водах может увеличиваться в весьма значительной степени во время прохождения крупных паводков. При этом доля ее  в растворенной, не связанной с органическим веществом, фазе возрастает.

Согласно данным института водных и экологических проблем [48], растворенная фракция ртути  в водах р. Амура (Хабаровск)  составляет 9 нг/л (5-72), а взвешенная 60 нг/л (12-165). В озерах поймы нижнего Амура растворенная фракция колеблется от 1-6 нг/л, а взвешенная – от 92 до 120 нг/л. Для сравнения,  содержание растворенной фракции ртути в р. Катунь (Алтай) колеблется от 7 до 280 нг/л, а взвешенной – от 40 до 440 нг/л.

Таким образом, наличие в регионе существенной ртутной минерализации не сказывается непосредственно на величинах концентрации и формах элемента в водах. Однако уровень содержания элемента может сильно возрастать во время характерных для бассейна муссонных паводков, когда концентрация ртути во взвешенной и растворенной фракциях увеличивается на 1-2 порядка и достигает 0,5мкг/л (действующие нормы ПДК) и больших величин.

Исследование амурских вод, отобранных ниже крупных промышленных центров, не выявило существенного обогащения ртутью [48], но исследование донных отложениях выявило заметное обогащение донных отложений ниже крупных промышленных центров. Наиболее существенным обогащение ртутью донных отложений оказалось ниже г. Хабаровска.

Ртуть характеризуется высокой интенсивностью вовлечения в водную миграцию, активно поглощается земной растительностью и бурыми водорослями, легко сорбируется почвами, образуя комплексы с гуминовыми кислотами, отличается высокой токсичностью даже при низких содержаниях для любых форм жизни.

По своим  химическим свойствам ртуть относится к умеренно биофильным элементам. Это означает, что  живые организмы способны накапливать ее.  Растения,  растущие  на почвах с повышенным содержанием ртути  способны включать ее в состав своих тканей. У наземных животных в организме содержание ртути может быть  в 3 раза выше, чем у наземных растений.

Из всего количества ртути, которое мы получаем с пищей, примерно одна треть приходится  на растительную пищу и примерно половина приходится на продукты животного происхождения. Согласно Рюдту, наивысшее содержание Hg, которое было установлено путем обычных анализов пищевых продуктов, составляло 1 мг/кг (в чае и подобных ему продуктов

Для продуктов растительного происхождения  характерно следующее содержание Hg (в мг/кг): фрукты – 0,01, овощи – 0,02, хлеб – 0,01, соки – 0,05 [99]. В организм человека ртуть поступает в наибольшей мере с рыбопродуктами, в которых ее содержание может многократно превышать ПДК = 0,5 мг/кг.

Сотрудниками Института водных и экологических проблем была обнаружено в отдельных экземплярах рыб некоторых видов (щука амурская, касатка-плеть, верхогляд, чебак амурский, конь-губарь) ртуть в концентрации, превышающей ныне действующую в России и некоторых других странах величину ПДК. Меньше всего ртути оказалось в тканях травоядного леща белого и проходной кеты [49]. Другие продукты животного происхождения содержат: молоко – 0,005, мясо – 0,03 мг/кг [99].

Таким образом, концентрация ртути в организме человека вероятно будет зависеть от содержания ртути в почве, воде или продуктах питания.

В организме  ртуть выполняет важную роль (конечно при определенных концентрациях) – она обнаружена в молекуле ДНК, что возможно говорит о ее участии в передаче наследственной информации [13].  

Отрицательное влияние ртути на организм животных и человека зависит от свойств соединений, в виде которых она поступает в организм  (пары ртути,  неорганические и органические соединения). При воздействии неорганических форм соединений  патологических последствий,  как правило, не отмечается. Соединения  ртути с органическим веществом значительно более опасны по сравнению с неорганическими соединениями.

Одна из основных причин пагубного воздействия ртути на живые организмы заключается в блокаде активных групп белковых  молекул и низкомолекулярных соединений.   Это проявляется в нарушении окислительных процессов в печени и почках, вплоть до развития некротического нефроза, снижении уровня фибриногена,  разрушении нервной системы. У человека возможны вспышки психического возбуждения,  галлюцинации, которые сменяются упадком сил, развивается дрожательный паралич.

Мышьяк. Для материковой части Тихоокеанского региона характерны зоны с повышенным содержанием мышьяка, где содержание его может  значительно превышать обычные концентрации, характерные для пород и подземных вод за пределами этих зон.  Высокое содержание мышьяка характерно для cреднего и нижнего Приамурья  в частности  для Ниманского, Верхнеселемджинского, Кербинского и Пильда-Лимурийского золотоносных районов [20], почв и вод района им. П. Осипенко [80].  В этих местах в породах содержится много вкраплений  арсенопирита FeAsS.

Мышьяк  попадает  в поверхностные  и особенно  в подземные воды. На Сахалине находится Синегорское месторождение мышьяковистой минеральной воды  с содержанием мышьяка около 50 мг/л, что почти в тысячу раз превосходит ПДК мышьяка в питьевой воде. Предельно допустимая концентрация мышьяка в питьевой воде составляет менее 0,05 мг/л.

В организме человека мышьяк принимает участие в нуклеиновом обмене, т. е. он необходим для синтеза белка, в том числе он участвует в синтезе белков гемоглобина, хотя и не входит в его состав. Этим объясняется назначение мышьяковистых минеральных вод больным с диагнозом анемия. Употребление соединений мышьяка в постепенно возрастающих концентрациях является народным средством укрепления здоровья у горцев Австрии.

Проявления отрицательного воздействия мышьяка на организм  многообразны.  Нарушается тканевое дыхание, снижаются энергетические ресурсы клетки, развивается  паралич капилляров, гипоксия тканей, гемолиз, анемия, у животных развиваются различные уродства. 

У человека, длительное время употреблявшего питьевую воду или продукты питания с высоким содержанием мышьяка (0,5-6 мг/л), возникает заболевание – эндемический арсеноз или «черная нога».  Заболевание проявляется в поражении периферических  кровеносных сосудов, которое затем переходит в гангрену пальцев ног, стоп, а иногда поражаются и пальцы рук.  Описано также поражение кожи – мышьяковистый рак кожи – при длительном поступлении в организм  мышьяка суточных доз в несколько миллиграмм. Подобные заболевания встречаются в регионах Японии, на о. Тайвань, где основным источником питьевой воды являются артезианские скважины.

Кремний. Повышенное содержание кремния в питьевой воде (более 5 мг/л) характерно для районов современно вулканизма, областей распространения высококремнистых пород  и для некоторых термальных источников. Среднее содержание кремния в питьевых водоисточниках юга Дальнего Востока составляет 12 мг/л [78]. Содержание кремния в питьевой воде не должно превышать 10 мг/л.

В условиях повышенного поступления в организм кремния у человека возникает  заболевание, которое  рассматривают как проявление дизадаптации, − эндемический кремниевый уролитиаз. Уролитиаз – мочекаменная болезнь. Характеризуется  нарушением фосфорно-кальциевого обмена, при котором снижается реабсорбция фосфора в почках, что приводит к образованием камней.

Распространенность этого заболевания связана с проживанием в определенных климатогеографических широтах (особенно неблагоприятен резко континентальный и сухой климат), а также с нарушением минерального состава питьевой воды. Состав мочевых камней имеет почти такое же соотношение микроэлементов (кремний, свинец, железо, марганец, титан, алюминий и в значительных количествах кальций, фосфор, магний), что и в окружающей среде.

         На  рисунке 16 показано распространения кремнистых пород  и эндемического уролитиаза   на территории нашей страны. Южная часть  Дальнего Востока обозначена как  территория,  эндемичная по этому заболеванию.  Показатель заболеваемости  равен  26 человек из 10 тыс. населения.

 − числитель – показатель заболеваемости населения уролитиазом, на 10 тыс. жителей;     

            знаменатель – среднее содержание кремния в питьевых водоисточниках в мг/л [78].

Рис. 16  Распространение кремнистых пород и эндемического уролитиаза на территории Дальнего Востока

Радиоактивные элементы. Развитие жизни на Земле всегда происходило в присутствии радиации. Предполагают, что на начальных стадиях  развития Земли естественный радиационный фон был во много раз выше, чем сейчас. Живые организмы, которые  длительное время подвергались такому воздействию, смогли приспособиться и поэтому есть все основания полагать, что они должны хорошо переносить до определенного уровня воздействие естественной радиации. Данные последних лет [50] показывают, что рост и развитие высших растений и животных значительно замедляется при уменьшении содержания в организме природного радиоактивного изотопа  К и одновременного снижения внешнего космического g и  b-излучения, рассеянных в окружающей среде радионуклидов и удаления из воздуха радона. Это доказывает, что природная  радиация является необходимым  физическим фактором для нормального существования биоты.

Естественные радиоактивные вещества широко распространены в земной коре.  К числу основных радиоактивных элементов относят калий − 40, рубидий − 87,  уран − 238 и торий − 232.  Два последних относятся к числу долгоживущих изотопов. Их период полураспада исчисляется миллионами лет. В результате их радиоактивного распада появляются продукты с более коротким периодом полураспада. Считается, что породы «нормальны» по радиоактивности, если содержание урана и тория в них  не превышает 2,5 кларка  или 2,5 г/т. Кларк − это единица измерения содержания   элемента в земной коре, передает частоту элемента в земной коре в процентах по весу.

В таблице 11 приведены данные о среднегодовых дозах внешнего фонового облучения населения некоторых городов СССР в 1964-1965 годах [43].

Таблица 11. Среднегодовые дозы внешнего фонового облучения населения

Как правило, природные радионуклиды  сконцентрированы в горных породах. К зонам повышенного риска относят районы, где на поверхность Земли выходят гранит, гнейс, фосфарит и т. д. В этих районах содержание урана и тория может быть до 100 кларков и более.  К таким относят  Днепровскую кристаллическую гряду − выступ древних кристаллических пород (гранитов и гнейсов) на поверхность Русской равнины (Украинский  щит).  К районам с повышенной радиоактивностью относятся также Каратау, богатый залежами фосфоритов, некоторые районы Таджикистана, Кокчетавский массив в Казахстане.

Крупные месторождения урана найдены в Восточной Сибири − на Алданском щите − Эльконский урановорудный район, а также на востоке России − Центрально − Забайкальская провинция и Стрельцовский урановорудный район. Он включает несколько месторождений: Тулукаевское, Широндукуевское, Юбилейное, Аргунское и другие [34]. Запасы этого месторождения оцениваются в 200 000 тонн урана. Здесь же работает единственный  по производству урана в России Приаргунский  горнохимический  комбинат [39].

На Дальнем Востоке  к  зоне повышенной радиоактивности  относится Буреинский хребет. Он начинается от истоков р. Селемджи,  затем переходит в Малый Хинган на территории Китая. Сложен гранитами, гнейсами, сланцами. Мощность дозы облучения над  месторождением 13 мЗв/г. Здесь следует отметить, что средний фон естественной радиации, которому подвергается большинство населения нашей Земли составляет 0,95 мЗв/г.

Довольно часто в полиметаллических зонах Дальнего Востока встречается разновидность моноцита − основного минерала, содержащего уран и торий − минерал куларит. Он содержит много редкоземельных элементов, которые способны переходить в речные воды и оказывать воздействие на человека.

В Приамурье распространены месторождения углеводородистых сланцев, содержащих  повышенные концентрации урана. Совместно с торием эти радиоактивные элементы, благодаря наличию органики,  способны образовывать растворимые формы и накапливаться в подземных водах.

Переход радионуклидов из почвы в растения  в значительной степени зависит от их растворимости, содержания в почве гумусовых кислот в свободном состоянии или в виде соединений с кальцием, железом, алюминием, а также от рН почвенного раствора. Растения  способны накапливать  радиоактивные вещества  и  могут передаваться их по пищевым цепям  человеку.  В желудочно-кишечном тракте существенное влияние на всасывание радионуклидов в организме оказывает характер питания. Увеличению их всасываемости способствует кальций-обедненная и молочная диеты, длительное голодание, беременность, дефицит витамина D.

Из всех видов радиоактивных веществ, поступающих в организм человека с продуктами питания, выращенных в регионах с нормальным уровнем радионуклидов, наибольший вклад в облучение вносит естественный радиоактивный калий. Он усваивается организмом вместе с нерадиоактивными изотопами калия, необходимыми для жизнедеятельности организма [93]. Вероятно, в зонах риска значительно большую дозу внутреннего облучения человека будет получать от нуклидов радиоактивного ряда урана-238 и тория-232. 

Независимо от  пути поступления  радионуклидов в организм человека основными органами депонирования являются скелет и печень. В скелете они откладываются на поверхности костных структур, затем с течением времени перемещаются в неорганическую часть кости. Некоторая часть радиоактивных элементов захватывается макрофагами и переходит в костный мозг.

Неблагоприятное воздействие радиации, а именно, ионизирующего излучения, заключается в том, что она способна разрывать химические связи молекул, составляющие живые организмы, и тем самым вызывать биологически важные изменения. Но это происходит, когда уровень ионизирующего излучения слишком высок.

В зонах риска мощность дозы естественного радиационного фона намного выше (примерно в 10 раз) той, которую испытывает на себе большинство населения. Люди, живущие в таких районах, длительное время на протяжении многих поколений подвергаются высоким уровням излучения. Если воздействие радиации оказывает на их здоровье негативное влияние, то это должно  сказаться на величине генетических нарушений или частоте возникновения раковых заболеваний.

Найдено несколько населенных мест на Земле, где уровень радиации почвы и горных пород составляет несколько миллизивертов  в год (мЗв/г.) − это Бразилия, Франция, Индия, остров Ниуэ и Египет.

В Бразилии, в основном на побережье, есть несколько участков, состоящих из минерализованных вулканических интузий. Протяженность каждого составляет несколько километров в длину и несколько сот метров в ширину.  Мощность излучения их почвы и скальных пород составляет 5 мЗв/г. В этих районах проживает и постоянно подвергается облучению около 30 000 человек.

Во Франции примерно 7 миллионов человек проживает в районах, где  мощность дозы излучения гранитных, сланцевых и песчаных  пород равна 1,8-3,5 мЗв/г.

 В Индии, в  штатах Керал и Мадрас,  в прибрежной полосе, длиной 200 км и шириной  несколько сот метров, находится район с большими залежами моноцита.  В этом районе проживает 100 000 человек, которые получают в год дозу, в среднем равную 13 мЗв.  Это самым высокий уровень естественной радиации, которому подвергается современный человек.

На острове Ниуэ отмечена высокая радиоактивность вулканической почвы. Несколько тысяч проживающих здесь людей получают  дозу  в среднем 10 мЗв/г.  Из растений, составляющих основной рацион питания,  местных жителей получают дополнительное количество радиоактивных веществ.

В Египте, в нескольких деревнях, расположенных в районе Северной дельты Нила также зарегистрирована высокая мощность излучения, равная 3-4 мЗв/г.

Проведенные исследования людей, проживающих в этих регионах, до сих пор не выявили какой-нибудь связи между уровнем фона радиации и ростом биологических нарушений, а именно, не были выявлены повышенные частоты генетических нарушений или рака. Возможно этот отрицательный результат связан как с недостаточным числом наблюдений, так и с большими различиями в образе жизни, рационе питания и этническом происхождением [93].

Радон. Среди факторов внешней среды существенная роль среды в развитие злокачественных новообразований отводится природным источникам ионизируюшего излучения, в частности, радиоактивному газу радону и короткоживущим дочерним продуктам его распада (ДПР), которые Международным агентством по изучению рака (МАИР) оцениваются как безусловно канцерогенные для человека.

Только недавно ученые поняли, что наиболее весомым из всех естественных источников радиации является невидимый, не имеющий вкуса и запаха тяжелый (примерно в 7,5 раз тяжелее воздуха) газ радон. Именно он вместе со своими продуктами распада дает  около 80 % годовой  дозы облучения, получаемой населением от всех природных  источников радиации.

Известны три его изотопа: радон-222 с периодом полураспада 3,8 суток (образуется в ряду продуктов распада урана-238), радон-220 с периодом полураспада 55 с (продукт распада тория-232, называемый  тороном), и радон-219  с периодам полураспада 3,9 с (продукт распада урана-235 или актион). Так как радон-222  встречается в природе намного чаще, то говоря о радоне подразумевают прежде всего его [44].

Радон высвобождается из земной коры повсеместно, но его концентрация существенно различается для разных точек земного шара.  Активность радона в атмосфере изменяется от 4 до 25 Бк/м3  в зависимости от геологических и метеорологических условий местности.

По данным Всероссийского геологического института (ВСЕГЕИ) около половины территории России отнесены к неблагополучным по величине концентрации радона в грунтовом (почвенном) воздухе, в том числе и западные районы Хабаровского края [74].

Тихоокеанский регион, в отличие от других областей России, характеризуется  интенсивностью тектонической деятельности. Вследствие интенсивно протекающих процессов тектоно - магматической активности,  в атмосферу и гидросферу  постоянно поступают газовые потоки, поднимающихся вдоль разломов, которые близко подходят к поверхности земли (рис. 17). Из глубины земли поступают радионуклиды, радиоактивные аэрозоли и радон. Повышенное выделение радона из почвы, и рост  его концентрации в грунтовых водах часто наблюдается  непосредственно перед землетрясением.

Рис. 17 Размещение современных тектонически активных зон в  континентальной части Дальнего Востока

             [20]

Концентрация радона в почвах и водах определяется  геохимической специализацией пород, степенью тектонической активности, а также урановыми аномалиями.  На территории Дальнего Востока были проведены  специальные исследования по изучению содержания радона в различных районах нашего края.  По результатам этих исследований была составлена карта радононосности Хабаровского края.  К умеренно опасным отнесено 40 % территории края. Сюда входят Хабаровск, Бикин, Чегдомын и другие населенные пункты. Примерно 10 % территории края отнесено к опасным − это Байджальский, Буреинский, Хинганский хребты, где расположились Николаевск-на-Амуре, поселки Софийск, Кукан, Ургал, Алонка. К чрезвычайно опасным по радону относится около 3 %  малообжитой территории края [77].

На общем радиоактивном фоне 4-25 мкр/час на территории Приамурья выделяются площади с повышенной радиоактивностью пород  в Еврейской автономной области. В пределах Буреинского массива в бассейнах рек Буреи и Бира известны рудопроявления и мелкие месторождения радиоактивных элементов. Там же выделяются довольно обширные площади с развитием локальных радиоактивных аномалий и точек, что необходимо учитывать при освоении территории. Первые опытные работы показали наличие концентрации радона с объемной активностью, превышающей уровень пороговых значений до 2000 Бк/м3 в г. Биробиджане.

Хабаровск расположен на территории, отнесенной к умеренно опасной по радону. Были проведены комплексные исследования, собраны и обработаны фондовые материалы геологических, проектных и других организаций, на основании которых построена геолого-структурная схема блокового строения территории Хабаровска, проведен отбор проб горных пород и лабораторное определение в них содержания ЕРН − урана, тория, калия. Проведены измерения объемной активности (ОА) радона в помещениях зданий (всего обследовано 371 учреждение, предприятие и жилые здания). Проводилось измерение ОА радона в почвенном воздухе и плотности потока радона с поверхности земли, а также ряд других исследований, что позволило сформировать единое информационное поле ОА радона в грунтовом воздухе и достаточно равномерно, с требуемой детальностью (1 точка на 1 см карты), охарактеризовать территорию города и построить карту радононосности масштаба 1: 50000 [74]. Карта Хабаровска представлена на рисунке 18.

Территория г. Хабаровска в результате исследований была разделена на 5 зон по степени радоноопасности (таблица 12), объемная активность радона в почвенном воздухе которых колебалась от 50 до 400 Бк/м3.

Таблица 12. Объемная активность радона в почвенном воздухе на территории  г. Хабаровска

В результате изучения распределения населения по территории города было выявлено, что на особо опасной территории поживает 4,8 % населения города. В опасной зоне – 30,6 %, в умеренно опасной – 22,4 % и условно безопасной – 22,8 % [82].

Таким образом, 75 % населения Хабаровска проживает в опасной, умеренно опасной и условно безопасной зонах.

Рис. 18 Карта потенциальной радононосности г. Хабаровска

Негативное биологическое влияние радона  проявляется в  том, что ионизированные продукты его распада могут в виде альфа − радиоактивных аэрозольных частиц проникать в верхние дыхательные пути и оседать в них.  В результате облучение эпителия верхних дыхательных путей может развиться  рак легких.  Хотя мнения онкологов расходятся, считают, что радон несет ответственность за 7 – 10 % регистрируемых ежегодно заболеваний раком легких. Существенно повышается по той же причине риск нераковых заболеваний дыхательных путей, например эмфиземы легкого, и сердечно-сосудистых заболеваний [44]. Кроме того, возможны патологические нарушения в системе  кроветворения − развитие лейкемии.

Смертность от рака легких в Хабаровске (в пересчете на 100 тыс. человек) составила в особо опасной зоне – 55,9 чел., в опасной зоне − 51,7 чел., в умеренно опасной – 73,8 чел., условно безопасной – 58,5 чел., безопасной – 49,2 чел.

Наибольший процент смертности от рака легких зарегистрирован в умерено опасной зоне. Самый низкий показатель смертности от рака легкого зафиксирован в безопасной зоне [21].

Из-за разбавления воздушными потоками концентрация радона за пределами разломов  невелика.  Он может концентрироваться внутри зданий,  проникая в основном из грунта через щели в фундаменте, или, реже высвобождаясь из материалов, использованных  при строительстве домов. В плохо вентилируемых помещениях  (цокольных и помещениях, расположенные на первом этаже) радон и продукты его распада могут накапливаться. В результате  в помещении концентрация радона может быть в десятки раз больше, чем в наружном воздухе, особенно если дом стоит на грунте с относительно высоким содержанием радионуклидов или при его постройке использовали материалы с повышенной радиоактивностью. В таблице 13 представлены данные о радиоактивности некоторых строительных материалов [85].

Таблица 13.  Радиоактивность строительных материалов

При выборе строительных материалов руководствуются ГОСТом 30108-94 «Материалы и изделия строительные. Определение удельной эффективности естественных радионуклидов».

Еще один важный источник радона − вода.  Концентрация радона в  питьевой воде, поступающей из открытых водозаборов чрезвычайно мала. В воде из глубоких колодцев или артезианских скважин может содержать много радона. Но даже в этом случае при кипячении воды или при приготовлении первых блюд  радон улетучивается.  Более серьезную опасность представляют пары воды с высоким содержанием радона, попадающие в легкие вместе с вдыхаемым воздухом. Такое чаще всего происходит в ванных комнатах, банях и т. д. Концентрация радона в ванных комнатах может быть в 40 раз выше, чем в жилых комнатах [11].

6. Физиологические особенности жителей юга Дальнего Востока

6.1 Региональные особенности периферической

крови  жителей Дальнего Востока

Система крови реагирует на многие факторы, в том числе и климато-географические. Различные показатели системы крови могут варьировать у популяций, проживающих в различных экологических условиях, в широких пределах. В целом большинство изменений системы крови носит адаптационный характер.

В некоторых географических регионах с резко различными природными условиями состояние системы крови по ряду показателей может отличаться от общепризнанных норм. Так, например, в высокогорье значительно увеличивается в крови число эритроцитов и уровень гемоглобина.

Если климатические условия резко не отличаются, то показатели крови варьируют в небольших пределах. Так, у большинства жителей средней полосы нашей страны существенных различий в величине гематологических показателей нет.

Климат Дальнего Востока отличается суровостью и контрастностью сезонных влияний на организм человека. В условиях муссонного климата формируются региональные адаптивные особенности системы крови, которые в большей мере отличаются на иммунологическом и биохимическом уровнях и в меньшей степени отражаются на количественных показателях форменных элементов крови.

Эритроциты. В настоящее время нормой содержания эритроцитов в периферической крови считается диапазон от 4,0 до 5,5 млн у мужчин и от 3,9 до 4,7 млн в 1 мкл (микролитре) у женщин.

Понижение числа эритроцитов ниже нормы называется эритропенией, а повышение выше нормы – эритроцитозом.

Обобщив результаты анализов крови у 24 тыс. доноров дальневосточников В. Е. Григоренко [23] выявил сезонные изменения числа эритроцитов. В зимний период среднее содержание эритроцитов снижается и приближается к нижней границе нормы как для мужчин − 4,2-4,4 млн/мкл, так и для женщин − 3,9-4,1 млн/мкл. В летние месяцы содержание эритроцитов увеличивается − 4,6 млн/мкл у мужчин, и 4,25 млн/мкл для женщин.

Исследования числа эритроцитов периферической крови детей и подростков, проживающих на Дальнем Востоке, показали региональные особенности. Так,  по данным Н. Д. Седунова [83] у здоровых детей г. Благовещенска в возрасте от 1 до 15 лет содержание эритроцитов снижено.  В работе В. С. Куприянова с соавторами [51] также отмечается снижение числа эритроцитов  у детей в возрасте 1-14 лет, проживающих на Дальнем Востоке, − 3,98-4,23 млн/мкл  (норма 4,0-4,5 млн/мкл).

Таким образом, по данным дальневосточных ученых наблюдается выраженная сезонная изменчивость системы красной крови, обусловленная влиянием контрастных климатических комплексов летнего и зимнего муссонов.

Гемоглобин. Как известно, основная функция эритроцитов – перенос кислорода осуществляется содержащимся в эритроците гемоглобином.

Норма содержания гемоглобина у мужчин составляет 130,0-160,0 г/л,  а у женщин 120,0-140,0 г/л.

 По данным В.М. Григоренко [23] среднее содержание гемоглобина также зависит от сезона. В зимний период уровень гемоглобина низкий - 131,1 г/л у мужчин и 120,4 г/л у женщин. Наибольшее содержание гемоглобина наблюдается в летние месяцы − 135,4 г/л у мужчин и 123,8 г/л у женщин.

Сезонные изменения содержания гемоглобина возможно отражают изменения парциального давления кислорода в атмосфере. Например, увеличение содержания гемоглобина в летний период можно рассматривать как реакцию на повышение влажности в этот период. В капельках воды атмосферного воздуха происходит растворение кислорода, что приводит к уменьшению его концентрации.

У хабаровских студентов 17-21 лет содержание гемоглобина соответствовало возрастной норме: у юношей в среднем равнялось 138,4 г/л, а у девушек – 124,6 г/л [81].

Данные об уровне гемоглобина у детей и подростков противоречивы. Одни авторы [83] указывают на низкое содержание гемоглобина у детей от 1 года до 14 лет, в то время как другие [52], наоборот, считают, что у детей и подростков дальневосточников уровень гемоглобина выше, чем в других регионах на 10 г/л, чем у подростков, живущих в других регионах нашей страны. Возможно авторами анализировались данные, полученные в разное время года.

    Скорость оседания эритроцитов. Скорость оседания эритроцитов косвенно отражает соотношение различных фракций белков крови. Повышение защитных свойств плазмы, а именно g-глобулиновой фракции белков крови сопровождается некоторым ускорением оседания эритроцитов.

За норму принимается скорость оседания эритроцитов от 1 до 10 мм в час у мужчин  и от 2 до 15 мм в час у женщин.

У дальневосточников наблюдаются сезонные изменения скорости оседания эритроцитов. По данным В.Г. Григоренко [23]  у мужчин-дальневосточников скорость оседания эритроцитов возрастает осенью до  5,45 мм в час. У женщин СОЭ возрастает весной до 9,27 мм в час.

         Лейкоциты. Число лейкоцитов в крови зависит от многих факторов, в том числе и от климато-географических. По данным Н. А. Шульц [97] число лейкоцитов зависит от широты местности – чем севернее живет популяция людей, тем чаще встречается частота функциональных лейкопений, т. е. снижение числа лейкоцитов ниже нормы (менее 5 тыс/мкл).  В экваториальных же районах лейкопении  у практически здоровых людей не отмечаются вовсе.      

По данным В. Г. Григоренко [23] у  дальневосточных доноров зарегистрированы сезонные изменения числа лейкоцитов. Так, у мужчин число лейкоцитов возрастает зимой до 6,7 тыс в 1 мкл. У женщин также зимой наблюдаются наибольшие показатели числа лейкоцитов, а летом наблюдается минимальное содержание лейкоцитов в крови вплоть до лейкопении – снижение числа лейкоцитов ниже нормы (менее 5 тыс. в 1 мкл).

По данным В. А. Матюхина [57],  у мужчин Приморья наибольшее число лейкоцитов в крови наблюдается зимой (8,55 тыс/мкл), а затем снижается к осени примерно на 17 %.         

У детей и подростков г. Благовещенска [83] количество лейкоцитов с 14 лет становятся ниже нормы (за норму взяты данные по А.Ф. Туру (1972 г.). По мнению автора, снижение количества лейкоцитов у подростков объясняется возрастными особенностями.

Показатели  иммунитета у жителей Дальневосточного региона России. Основными адаптационными системами организма являются нервная и иммунная системы. Изучение состояния иммунной системы невозможно без учета экологического фактора.  У лиц, проживающих в разных регионах страны, наблюдается полиморфизм лабораторных признаков иммунного статуса.

Иммунологические показатели крови у лиц, проживающих в различных регионах, имеют существенные отличия, обусловленные климато-географическими и социально-бытовыми условиями и, в известной степени, этническими факторами.

Иммунологический мониторинг, проводившийся в 1989-1990 г. г. в 19 различных территориальных регионов страны, позволил выявить «иммунологический полиморфизм» населения и создать территориальные иммунологические карты для ряда регионов.

При проведении иммунологических исследований при различных физиологических состояниях необходимо учитывать уровень иммунологических показателей у здорового населения (как у взрослых, так и у детей), установленный для каждого конкретного региона (территории) в качестве региональной нормы (регионального фона).

Это особенно важно для Дальневосточного региона по нескольким  причинам. Во-первых,  для региона характерны ярко выраженные природно-климатические особенности  (экстремальных и субэкстремальных для человека). Социально-бытовых условий  по своему развитию и уровню значительно уступают западным и центральным регионам России.

Во-вторых, для Дальневосточного региона характерна высокая миграция населения, а, следовательно, и высокая интенсивность процессов адаптации и дизадаптации, которые, как известно, сопровождаются нарушениями в иммунном статусе (в частности, снижением уровня показателей гуморального ответа) на довольно длительный срок – от 1,5 до 3-х лет.

В третьих, в регионе проживают многие малочисленные народы Севера: нанайцы, ульчи, эвены, эвенки, нивхи, чукчи – на Чукотке, коряки, удэгейцы и другие. Для них характерны этнические особенности быта, а также своеобразные показатели естественной резистентности и иммунитета.

Эти особенности и формируют региональную адаптивную норму иммунологического статуса. Колебание нормативных значений в широких пределах связаны с процессами онтогенеза, миграцией и влиянием комплекса климато-погодных факторов [71]. Данные показателей гуморального иммунитета представлены в таблице 14.

Таблица 14. Показатели гуморального иммунитета здоровых людей различных  регионов Дальнего Востока

         Уровни иммуноглобулинов А и M достоверно  различается у пришлого населения юга и севера Хабаровского края, а именно у пришлого населения юга Хабаровского края они  выше, чем у пришлого населения севера Хабаровского края. По мнению авторов, одной из причин изменения уровня иммуноглобулина А является  отличия в характере питания населения.

         Циркулирующие в крови иммунные комплексы, возникающие в процессе реакции антиген-антитело косвенно могут охарактеризовать напряженность иммунологических процессов в человеческом организме и в популяции в целом.

         Обнаружены достоверные отличия в концентрации иммунных комплексов (ИК) у пришлого населения юга и севера Хабаровского края. Концентрация иммунных комплексов выше у пришлого населения юга Хабаровского  края.

Показатели естественной резистентности здоровых людей  в разных регионах Дальнего Востока. Факторы естественного иммунитета тесно связаны с нервной и эндокринной системами, они одними из первых включаются в реакцию адаптации и поэтому являются объективными критериями данного процесса.

Чувствительными индикатором иммунного статуса организма и наличия адаптационных и патологических процессов являются такие факторы естественной резистентности как  лизоцим, бета-лизины и пропердин.

Лизоцим (мурамидаза) является одним из ведущих факторов естественной резистентности. Его активность в значительной степени характеризует ферментативную активность (особенно тканевых макрофагов и молодых нейтрофилов).

Система бета-лизинов занимает важное место в совокупности факторов, обеспечивающих иммуноструктурный гомеостаз. Определение бета-лизинов используется в  качестве прогностического теста.

Уровень пропердина свидетельствует об иммунологической напряженности в организме и имеет значение для оценки состояния неспецифической естественной резистентности. Пропердин тесно связан с системой комплимента и является медиатором альтернативного пути действия комплимента. Данные естественной резистентности представлены в таблице 15.

 Таблица 15.  Показатели естественной резистентности        здоровых людей в разных регионах Дальнего

                       Востока

Как показывают данные таблицы 15, наблюдается тенденция к снижению лизоцимной активности  и уровня бета-лизинов у жителей севера Хабаровского края.

Наиболее высокий уровень бета-лизинов выявлен у жителей Хабаровска.

Анализ уровней показателей гуморального иммунитета и естественной резистентности у пришлого и коренного населения в различных регионах Дальнего Востока показал, что этническая принадлежность и пол не оказывают существенного влияния. Гораздо большее значение имеет единая зона проживания, где климатические условия труда, быта и питания приблизительно одинаковы.

У жителей Приморья выявлены сезонные изменения факторов естественного иммунитета здорового человека [73]. Весной кровь здоровых людей обладает слабой бета-литической и комплиментарной активностью, низким содержанием лейкоцитов, лимфоцитов и их В-популяции. По этим факторам весенний сезон можно характеризовать как «неблагоприятное» время года для естественной резистентности организма человека к инфекциям, которая поддерживается в этот период повышенной активностью ферментной системы лизоцима и Т-лимфоцитов.

Показатели клеточного иммунитета. У здорового населения Хабаровского края показатели клеточного и гуморального иммунитета, также как и показатели естественной резистентности находятся в тесной зависимости от природно-климатических факторов и социально-экономических условий проживания на Дальнем Востоке. Для правильной интерпретации изменений показателей иммунитета при различных физиологических и патологических состояний в каждом климато-географическом регионе Дальнего Востока необходимо иметь свои региональные нормы. В таблице 16 представлены данные клеточного иммунитета.

Таблица 16. Нормативы клеточных показателей иммунного статуса у здорового населения г. Хабаровска и   

        Хабаровского района  (доноры крови)

На северных территориях (зона БАМа) показатели клеточного иммунитета характеризуются более низким содержанием иммунокомпетентных клеток [45].

Содержание Т-лимфоцитов (Е-РОК) во все сезоны года  достоверно понижено по относительным и абсолютным показателям.

Показатели системы В-лимфоцитов в абсолютных выражениях ЕАС-РОК также не достигают уровня иммунного статуса жителей Хабаровского края.

У северян выявлены сезонные  колебания показателей клеточного иммунитета. Абсолютное и относительное количество Т-лимфоцитов крови увеличивается осенью (причины этого не выявлены). Весной и летом содержание Т-клеток уменьшается.  Максимальное абсолютное и относительное содержание В-лимфоцитов было зарегистрировано зимой, а минимальное – летом. Данные содержания лимфоцитов периферической крови  представлены в таблице 17.

Таблица 17. Содержание лимфоцитов в периферической крови в различные сезоны года у жителей

                     Хабаровского края, проживающих в зоне БАМа

Различия  уровня показателей гуморального иммунитета, естественной резистентности, показателей Т- и В-системы иммунитета на юге и севере Хабаровского  края обусловлены комплексом климато-географических и социальных условий проживания, а именно, более благоприятными климато-географическими условиями юга Хабаровского края и более высоким уровнем социально-экономических условий г. Хабаровска по сравнению с другими районами [17].

Причинами, вызывающими стойкое снижение ряда защитных факторов у жителей северных регионов  авторы называют изменение общих регуляторных механизмов под влиянием низких температур, уменьшение в пищевом рационе витаминов и микроэлементов.

Группы крови. Один из генетических полиморфизмов крови появился в ходе эволюции за счет мутирования гена-предшественника (или первичного гена) в одном локусе 9-й хромосомы. Это привело к возникновению полиаллельной системы гена A, B и 0 и известно как группы крови.

В генетически нейтральной ситуации, когда нет давления отбора, случайных всплесков частот генов  и в условиях панмиксии, т. е. свободного скрещивания, AB0-генотипы должны быть распределены по планете более или менее равномерно. Но на практике это не так – среди жителей Земли наблюдается  неравномерное распределение групп крови (табл. 18).

Таблица 18. Распределение групп крови среди разных народов, в % (по В.П.Эфроимсону, 1968 г.)

Наиболее изменчива частота третьей группы крови B(III). Пик ее частоты приходится на индусов, а далее она начинает убывать: уже значимо среди популяций китайцев, японцев и русских (относительно соседствующих этносов), и резко по направлению на северо-запад (Западная Европа), запад (Ближний Восток) и юго-восток (Австралия, аборигены).

По мнению В. П.Эфроимсона, Ф. Фогеля с соавторами и Ф. Ливингстона картина современной AB0-геногеографии в основе своей есть следствие дифференциальной восприимчивости людей разной группы крови к инфекционным болезням, в частности  к чуме и оспе.

Возбудитель чумы, Pasteurella pestis, и вирус оспы обладают антигенным сродством с генами системы AB0: чумной возбудитель с антигеном H(0), а оспенный с антигеном A. Поэтому люди с группой крови 0(I) не способны вырабатывать достаточное количество антител против возбудителя чумы, а те, кто обладает группой крови A(II), против вируса оспы. Иными словами, у них снижен или вовсе отсутствует естественный иммунитет к этим инфекциям. Отсюда понятно, что в условиях массовых эпидемий и пандемий прошлых исторических эпох должен был идти интенсивный отбор, а именно: преимущественное вымирание людей с группой крови 0(I) в зонах чумных эпидемий и людей с группой крови A(II) в районах эпидемий оспы.

Основными очагами оспы были Азия и Африка, тогда как в Америку ее занесли испанцы в начале XVI века, вызвав там огромные эпидемии. У чумы было пять эндемичных очагов: северо-запад Гималаев, Восточная Монголия, Южный Китай, Месопотамия и Центральная Африка вместе с Египтом.

Рис. 19 Частота гена 0 на земном шаре

Сопоставление территорий, пораженных чумой, с регионами максимального распространения гена 0 (рис. 19), показывает, что частота этого гена наиболее высока среди народов, которые вовсе не поражались чумой или заражались ею редко (индейцы Америки, аборигены Австралии, обитатели арктических зон). В Европе же ген 0 преобладает у народов, традиционно живущих изолированно, ирландцев, исландцев, басков, корсиканцев (для изолятов вообще характерна высокая частота первой группы). Наоборот, минимальная частота гена 0 отмечена в Индии, Монголии, Турции, Северной Африке, то есть в странах, которые известны как старые центры чумы. 

 Ген A редок на тех территориях, где особенно опустошительно прошлась (и не раз) оспа: это Индия, Аравия, тропическая Африка.

Рис. 20 Частота гена В на земном шаре

Ну а что касается гена B (рис. 20), то максимум его распространения в Азии: Монголия, Китай, Индия и часть России, где чума и оспа были эндемичны.

В сводной таблице 19 представлены сведения о процентном соотношении групп крови людей, проживающих в разных регионах России.

Таблица 19. Группы крови в регионах России

  По данным Ю.Л. Шевченко [94] для северо-запада России характерно следующее распределение групп крови:   0(l) − 35 %       А(ll) − 35-40 %     В(lll) − 15-20 %    АВ(lV) − 5-10 %.

У  здоровых жителей Владивостока [76] наиболее распространенной была 2  группа крови (изоантиген А), на втором месте 1 группа крови (антиген 0), на третьем месте – 3 группа крови (антиген В), и реже всего обнаруживалась 4 группа крови (антигены АВ). Такое соотношение было как у мужчин, так и у женщин. Данные представлены в таблице 20.

Таблица 20. Группы крови у жителей Приморья

            Сравнительный анализ таблицы показывает, что в Приморском крае процентное содержание людей, имеющих первую группу крови, немного меньше, чем у жителей других регионов нашей страны. Как было указано выше, люди с группой крови 0(I) не способны вырабатывать достаточное количество антител против возбудителя чумы. Возможно, именно это является причиной снижения частоты первой группы крови, т. к. рядом с Приморьем на территории Китая  располагается природный очаг чумы.

6.2 Особенности пищеварения жителей юга Дальнего Востока

Именно климат и биогеохимические факторы региона определяют видовой состав флоры и фауны, из которых составлен ассортимент типичных рационов коренных жителей. В свою очередь, типичный рацион  постепенно формирует в организме ферментные и морфологические адаптации в обмене веществ, пищеварительном аппарате, функции печени и т.д. В этом смысле, вероятно, можно сказать, что алиментарные морфофункциональные адаптации в сумме составляют платформу, на которой формируется общая адаптация организма к условиям конкретного региона. Именно это служит причиной сходства физиологических параметров гомеостаза у генетически различных, но веками проживающих в одном регионе популяций, а также различий физиологического статуса популяций, генетически родственных, но аборигенных для разных регионов.

Достаточно распространенными являются представления о том, что различия метаболизма в разных географических зонах и популяциях определяются генетическими факторами. Но некоторые исследователи считают, что генетические факторы сами зависят от культуральных особенностей, которые могут влиять на биологию человека. В связи с этим следует отметить, что в современной литературе содержится достаточно сведений, свидетельствующих о том, что между средовыми (в том числе и культуральными) факторами и биологическими свойствами организма человека существует тесная связь и первые способны влиять на многие биологические функции.

Среди культуральных (точнее, культурально-биологических) факторов на первое место должен быть поставлен характер питания. Будучи различным в определенных географических регионах, он, несомненно, сказывается на особенностях метаболизма в разных биохимических системах организма. Очевидно, что пищевые традиции народа, генетические факторы, и диета, ставшая традиционной, действует как фактор отбора, влияя на частоту аллелей и распространение в популяции наиболее адаптивных при таком питании генетических вариантов. Биологический смысл активной адаптации состоит в установлении и поддержании гомеостаза, позволяющего существовать в измененной внешней среде.

Напомним, что гомеостазом называется динамическое постоянство состава внутренней среды и показателей деятельности различных систем организма, что обеспечивается определенными регуляторными механизмами. Как только окружающая среда или какие-либо существенные ее компоненты изменяются, организм вынужден менять и некоторые константы своих функций. Происходит перестройка гомеостаза, адекватная конкретным условиям среды, что и служит основой адаптации.

         Можно представить себе адаптацию как длинную цепь реакций различных систем, из которых одни должны видоизменять свою деятельность, а другие регулировать эти изменения. Поскольку основой основ жизни является обмен веществ − метаболизм, неразрывно связанный с энергетическими процессами, адаптация должна реализовываться через стационарное приспособительное изменение метаболизма и поддержание такого его уровня, который соответствует новым условиям. Основа существования любого организма − удовлетворение его потребности в веществах и энергии, необходимых для поддержания жизнедеятельности. Именно с таких «энергетических» позиций и предпочитают подходить к анализу проблем экологии питания современные исследователи.

Интенсивность обмена веществ различается у представителей групп человечества, обитающих в различных климато-экологических условиях. Интенсивность обмена веществ передается по наследству, как и многие другие физиологические характеристики. В одинаковых условиях энергозатраты организма «условного эскимоса» остаются примерно на 15 % выше, чем у пастуха из племени туркана, коренного обитателя африканской саванны. Результатом комбинации различных стратегий сохранения энергии и ее пополнения (т. е. питания) стало формирование популяций человека, адаптированных к разным экологическим условиям. Приспособление к своеобразным типам питания бывает столь глубоким, что затрагивает не только физиологию, но даже и анатомию человека.

            В ходе эволюции  у древних охотников-собирателей, употребляющих в пищу мясо, сформировалось два основных типа питания. Один тип питания характерен для людей, у которых мясная пища − основной источник энергии. В этом случае  в желудке происходит  интенсивная обработка пищи, сопровождаясь выделением очень активных концентрированных химических веществ и прежде всего − соляной кислотой. Несмотря на повышенную кислотность желудочного сока, у людей этого типа редко встречается язвенная болезнь желудка или двенадцатиперстной кишки. Для предотвращения от повреждения собственными пищеварительными веществами в стенках желудка располагается большое количество специфических клеток, вырабатывающих в огромных количествах защитную слизь. Она обволакивает пищевой комок и предохраняет стенки желудка от воздействия кислоты. Такой тип пищеварительной системы  характерен для людей, живущих на Севере, которые вынуждены были приспосабливаться к почти исключительно мясной пище.

          У людей другого типа пищеварительной системы пища в желудке перемешивается и соприкасается с расположенными в стенках органа железами, выделяющими пищеварительный сок. Однако дальнейшая, очень интенсивная и длительная обработка пищи и ее всасывание происходят в кишечнике. Такой тип пищеварительной системы характерен для народов, которые в силу климатических и географических особенностей заселяемых территорий «могли себе позволить» диету с относительно сбалансированными растительными и мясными компонентами. Такой тип характерен для людей, живущих в умеренном климате, в рационе которых мясо и рыба занимали существенное, но далеко не единственное место.

6.3 Особенности белкового обмена у жителей

различных регионов Дальнего Востока

            Климатические условия оказывают влияние на свойства и качества продукции, выращенной в той или иной местности. Амурская область является житницей Дальнего Востока. Выращенные здесь продукты растениеводства и животноводства поступают в различные регионы Хабаровского края.

        При анализе пшеницы, выращенной в Зейском районе Амурской области, было отмечено [56] низкое содержание в ней белкового азота (13,3 %) по сравнению с пшеницей, выращенной в районе южного Урала (24,1 %). Соответственно и тирозина в пшенице Зейского района было меньше (1,25 %) по сравнению с областями Европейской зоны России (1,83 %).

Использование местных фуражных кормов для выращивания скота в свою очередь влияет на содержание белка в продуктах животноводства. Среднее содержание белкового азота в говяжьем мясе Зейского района составляет 15,8 %. Тирозина (в пересчете на азот) − 1,68 %, триптофана −  1,23 %. В то же время среднее содержание тирозина в говяжьем мясе западных областей составило 3,3 %, а триптофана в белке мяса − 1,7 %.

Таким образом, биогеохимические, климатические,  и возможно, технологические условия не способствуют выращиванию  в  Амурской области качественного сырья с высоким содержанием белка в продуктах местного растениеводства и животноводства.

Употребление населением местных  продуктов в пищу может отражаться на уровне белка в их организме. Среднее содержание общего белка хабаровских студентов  составляет 75,4 г/л [81]. Исследование общего белка крови людей, проживающих в Амурской области,  показало, что его содержание в среднем составляет 74,2 г/л. По мнению А. Ю. Подвального [70] − это   свидетельствует об определенном дефиците белков, что вероятно связано с низких содержанием белков в продуктах питания. Для сравнения автор приводит среднее содержание общего белка крови жителей г. Казани – 86,4 г/л.

Изучение содержания общего белка крови у жителей Хабаровского края [71] показало, что этот показатель различен в южных и северных регионах края. Данные представлены в таблице 21.

Таблица 21. Общее содержание белка крови жителей Хабаровского края

            Общее содержание белков крови у жителей  юга Хабаровского края достоверно выше, чем на севере края. Вероятно, эту разницу можно в определенной степени объяснить медико-географическими особенностями этих областей.  

По мнению А.А. Константинова [46] для южной зоны Дальнего Востока в суточном рационе питания пришлого мужского  населения среднего возраста  белка должно быть примерно 105 г, а для женщин – 94 г.

6.4 Особенности  липидного обмена у

жителей различных регионов Дальнего Востока

Биологические функции липидов определяются прежде всего тем, что они являются источниками энергии. Эту функцию выполняют жирные кислоты, освобождающиеся после распада жиров. Фосфолипиды, гликолипиды и холестерин участвуют в образовании клеточных мембран. Производные некоторых полиненасыщенных жирных кислот (простагландины) выполняют регуляторную функцию, эти жирные кислоты представляют собой незаменимые пищевые факторы. Холестерин является структурным компонентом мембран, а также предшественником желчных кислот и стероидных гормонов.

Состояние липидного обмена у населения различных климатогеографических зон значительно различается. Отечественные и зарубежные авторы показывают наличие специфического липидного фона, характерного для отдельно взятой популяции. Исследованиями доказано, что взрослый житель юга Дальнего Востока в отличие от жителя Европейской части России имеет ряд отличий в показателях липидного обмена.

В пищевом рационе как местного населения, так и у пришлых жителей Дальнего Востока важное место занимают жиры. Традиционный рацион питания коренных народов отличается от рациона питания пришлых преобладанием рыбьего и животного жира, снабжающего организм человека большим количеством полиненасыщенных жирных кислот. 

Метаболизм жирных кислот, являющийся филогенетически более поздним способом энергообразования, обеспечивает лучшую адаптацию организма к изменениям внешней среды, поскольку, учитывая значительную энергетическую емкость жировой ткани и ее запасы, организм получает возможность длительно поддерживать состояние энергетического баланса вне зависимости от регулярности поступления энергетических биосубстратов с пищей. Следует также сказать, что использование жиров является хорошей основой для компенсаторного поддержания необходимого уровня регенераторно-синтетических процессов, что обеспечивает выносливость организма при длительно действующих стрессовых факторах внешней среды. Нагрузка организма липопротеидами отражается на характере ферментативных процессов желудочно-кишечного тракта, печени, крови.

Несмотря на высокое содержание жиров, поступающих с пищей, данные биохимического анализа показали, что у местного коренного населения содержание общих липидов сыворотки крови ниже, чем у пришлого населения. Так, в северных районах Амурской области содержание общих липидов в крови коренных народов ниже, чем у жителей г. Благовещенска и у лиц, прибывших из европейской части России [56]. При этом значительно ниже у эвенков содержание в периферической крови бета-липопротеидов и холестерина.

Такая же закономерность наблюдается и у жителей Нижнего Амура. При сравнении липидных показателей  сыворотки крови у жителей Нижнего Амура и Хабаровска было установлено [26], что у нанайцев так же достоверно меньше содержание общих липидов  в сыворотке крови, чем у русских. Данные представлены в таблице 22.

Таблица 22. Содержание липидов в сыворотке крови у жителей Нижнего Амура и Хабаровска

По-видимому, богатая липидами и белками пища у коренного населения вырабатывает особенности ферментативных процессов на тканевом уровне. Возникли генетически детерминированные механизмы адаптации к липопротеиновому обмену у некоторых народов Дальнего Востока.

Для человека единственные жиры, в которых нуждается организм, – это незаменимые жирные кислоты – линолевая и альфа-линоленовая (витамины F1, и F2), которые относятся к полиненасыщенным жирам. Это длинноцепочечные жирные кислоты, в структуре которых имеются двойные химические связи. Такие молекулы используются клетками человека для строительства клеточных мембран, в которых они выполняют стабилизирующую роль, защищая клетки от вторжения агрессивных молекул и свободных радикалов. Соотношение этих жирных кислот в рационе человека должно быть сбалансированным. Человек не способен их синтезировать из-за отсутствия соответствующих ферментов-десатураз. Поэтому эти кислоты должны обязательно поступать с пищей. Другие жирные кислоты могут превращаться в клетках в ненасыщенные при помощи других видов ферментов-десатураз.

 В условиях географической изоляции в итоге у народов Приамурья произошел  отбор метаболических генотипов с отсутствием ∆5 (или ∆6) – десатураз [88].  Региональной особенностью фенотипа является активация ферментной системы D4 -десатурации на фоне угнетения D6– десатураз [73].

В последнее время  у коренных народов Приамурья происходит смена традиционной национальной  диеты с преобладанием рыбьего и животного жира, снабжающего организм человека большим количеством полиненасыщенных жирных кислот, на европейский  рацион питания с высокой долей углеводов, холестерина и соли.

В рационе стало преобладать мяса домашнего скота, потребление молочных продуктов. Резко увеличилось потребление дешевых и легкодоступных растительных масел, и в первую очередь, так называемых масел класса w-6 (символ  w означает концевую метильную группу в молекуле жирной кислоты, а цифра возле этого знака – положение двойной связи). К этому классу относятся подсолнечное, кукурузное, арахисовое и сафлоровое масла. Эти виды масла до второй мировой войны были практически неизвестны, сейчас они составляют значительную долю во все увеличивающемся количестве потребляемых жиров.        

В рационе современного человека масел из группы w-6 (кукурузное, подсолнечное) в 30 раз больше, чем масел группы w-3 (жирная рыба). Эти растительные масла полностью монополизируют гормональный каскад жирных кислот. Они забивают проводящий путь альфа-линоленовой кислоты, что приводит к избыточной выработке определенных гормонов – «вредных» простагландинов. Наиболее благоприятное для здоровья соотношение незаменимых жирных кислот w-3 и w-6 лежит между 1:1 - 1:4, в этом случае организм синтезирует сбалансированные простагландины.

Изменение  питания с переходом на обычные животные жиры  и высокоуглеродистую пищу, сделало некоторые полиненасыщенные кислоты эссенциальными, что способствовало развитию гиперлипидемии и ожирения, снизило возможности системы биотрансформации. Как известно, в ходе первой фазы биотрансформации молекулы соединения обогащается полярными функциональными группами, что делает их реакционно-способными  и более растворимыми в воде. Во второй фазе проходят синтетические процессы конъюгации промежуточных продуктов метаболизма с эндогенными молекулами (в частности, конъюгация с глюкуроновой кислотой – глюкуронидация), в результате чего  они  могут выводятся  из организма.

         Общий белковый дефицит также снижает окислительные и глюкуронирующие возможности системы биотрансформации соединений с реципрокным усилением ацетилирования. Известны и другие биологические предпосылки для развития патологии у коренных народов. Например, низкий Na/K коэффициент в традиционной пище эволюционно закрепил высокую продукцию альдостерона и ренина, что при европизированном варианте питания приводит к артериальной гипертензии.

Неадекватное традициям питание приводит к стрессовому повышению уровня глюкокортикостероидов и адреналина с последующим угнетением регенерации специальных клеток различных органов, снижению активности местных тканевых гормонов-регуляторов синтеза и митоза (соматомедин, витамин D, тироксин), дефициту пластического материала с изменением транспортной функции альбумина и извращением естественной кинетики эссенциальных жирных кислот и аминокислот с вторичным нарушением эндокринных функций.

Переход к "европейскому "типу питания с высоким содержанием в рационе углеводов, возможно, является причиной появления таких нехарактерных ранее для нанайцев, ульчей, эвенов, удэгейцев, орочей, нивхов заболеваний, как ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь, сахарный диабет, ожирение. Состояние здоровья детей коренного населения на порядок ниже, чем у пришлого населения, проживающего в этой же климато-географической зоне [71].

         У пришлого населения избыточное поступление жиров  в сочетании с недостаточным поступлением естественных витаминов (С, В, Е) может приводить к дефициту в организме естественных антиоксидантов и нарушать процесс перекисного окисления липидов по свободнорадикальному типу.     Избыточное накопление перекисей служит предпосылкой для быстрого развития разрушения эластической ткани в сосудах, появлению очагов клеточной инфильтрации с последующим фиброзом. При этом повышается содержание в крови холестерина, что и служит благоприятным условием для преждевременного развития  атеросклероза.

Состояние липидного гомеостаза определяют прежде всего мембранные липиды, т.е. фосфолипиды  и входящие в их состав жирные кислоты.  В сложной молекуле мембранных липидов все ее основные компоненты строго детерминированы качественно и количественно. Единственным вариабельным элементом являются жирные кислоты, которые несут на себе влияние и генетического контроля, и условий среды.

Установлены особенности состава жирных кислот липидов эритроцитов у здоровых жителей юга Дальнего Востока, обусловленные пониженной продукцией С20 w3 жирных кислот. Дефицит w3 жирных кислот, вызванный угнетением активности ферментов-десатураз, является дополнительным фактором риска возникновения кардиальной патологии, определяющим неблагоприятную эпидемиологическую ситуацию для населения юга Дальнего Востока. Возникновение и развитие атеросклероза связано с прогрессирующим нарушением превращений полиненасыщенных кислот (ПНЖК) w-6 и w-3 семейств на каждой ступени их последовательного синтеза [98].

Изменения метаболизма полиненасыщенных жирных кислот начинаются с детского возраста. В исследованиях О. Г. Вострикова и И. Е. Слезка (1999) показано, что состояние липидного гомеостаза детской популяции Дальнего Востока характеризуется замедленной, по сравнению со средней полосой России, скоростью обратного транспорта холестерина в печень липопротеидами высокой плотности, что способствует накоплению внутриклеточного холестерина, повышению образования перекисно-модифицированных липопротеидов низкой плотности.

         По мнению А.А. Константинова [46] для южной зоны Дальнего Востока суточный рацион питания пришлого мужского  населения среднего возраста  должен содержать  90 г. жира, для женщин - 80 г.

6.5 Обеспеченность витаминами жителей  Дальневосточного региона

Как известно, витамины играют важную роль в адаптации организма человека к воздействию неблагоприятных факторов. Они являются частью антиоксидантной системы крови, которая призвана устранять продукты перекисного и свободно-радикального окисления естественных метаболитов клетки, образование которых усиливается при действии на организм неблагоприятных факторов внешней среды. Недостаток витаминов приводит к снижению работоспособности и резистентности организма к воздействию повреждающих факторов.

По данным В. П. Казначеева [37]  частота авитаминозов на Дальнем Востоке  составляет 421 %  по сравнению с показателями центральных районов Европейской части России, принятых за 100 %. Для сравнения – частота авитаминозов составляет для Западной Сибири 184 %, а для  Восточной Сибири – 221%.

По данным Г. В. Ананьевой с соавторами [3], обеспеченность  хабаровских студентов витаминами нельзя признать удовлетворительной. Весной у большинства наблюдается недостаточность витаминов, что приводит к снижению работоспособности и сопротивляемости организма. Дефицит витамина С  наблюдался у 80 % студентов. Низкие показатели витамина С были выявлены и  осенью в группе первокурсников, что, по мнению авторов, можно объяснить повышенной потребностью в витаминах в связи с эмоциональным напряжением в период вступительных экзаменов.

Обеспеченность тиамином и рибофлавином снижена как весной, так и летом. Недостаток витамина В1  и В2  наблюдался у 52 % студентов, В 6 –  у 75 % студентов. Недостаток витамина Е был выявлен у 73 % студентов.

Исследования обеспеченности витаминами –  антиоксидантами (С, Е, А) детей г. Амурска [3] показало, что у всех обследуемых детей г. Амурска выявлен дисбаланс витаминного звена антиоксидантной защиты крови. У детей 9 - 15 лет, проживающих в чистой зоне,  были найдены следующие концентрации витаминов в крови:

                   – витамин С    0,31 мг/дл (при норме 0,67 мг/дл);

                   – витамин Е    0,50 мг/дл;

                   – витамин А      47 мкг/дл.

         Различные антропогенные факторы среды могут  вести к истощению системы антиоксидантной  защиты крови. У детей, проживающих в экологически неблагоприятной зоне г. Амурска вблизи целлюлозно-картонного комбината, был найден резко выраженный дефицит аскорбиновой кислоты.

По данным В. Г. Ворониной [18] существует связь между уровнем содержания витамина С в организме беременных женщин и частотой врожденных пороков развития плода. Медики считают, что низкое содержание витамина С  в организме беременных женщин сказывается на внутриутробном развитии ребенка. По  данным  В. Г. Ворониной [18], максимальное число детей с пороками развития рождается в Приморье в апреле – 11,33%0. В это время у беременных наблюдаются минимальные  концентрации витамина С в моче.

Адаптация к новым климатическим условиям сопровождается повышенной тратой витаминов. Потребность в витаминах В1 , С, А, Е, а также витаминов В2 , РР и Д у пришлого населения резко возрастает. Особенно важно обеспечить в достаточном количестве пришлое население для ускорения процессов адаптации витамином Е, который является сильным антиоксидантом, предохраняющим организм от свободнорадикального окисления липидов биологических мемебран.

По данным А.А. Константинова [46] для пришлого населения юга Дальнего Востока содержание витаминов в суточном рационе питания должно быть следующим: А – 3 мг, В1 – 3 мг, С – 125 мг, Е– 25 мг.

6.6 Особенности метаболизма коренных народов Приамурья

В основе процесса адаптации лежат биохимические изменения, ведущими из которых являются изменения активности ферментов в результате возможных изменений каталитических свойств молекул ферментов уже имеющихся в клетке; каталитических свойств ферментов за счет изменений в изоферментных спектрах, возникающих благодаря перестройкам в системах регуляции активности генома; концентраций ферментов вследствие изменений скорости процессов биосинтеза или инактивации фермента; физико-химических свойств среды клетки, в которой локализованы ферменты; концентрации субстратов, кофакторов и эффекторов за счет изменений проницаемости клеточных мембран. Адаптивный ферментативный структурный след проявляется в организме как результат биохимических изменений активности ферментов, направленный к адаптации организма к новым условиям. Особенности метаболизма предопределяют особенности пищевого рациона аборигенов.

Химические вещества в организме подвергаются двум основным реак­циям биотрансформации: 1 – модификация, создающая или освобождающая функциональные группы и 2  – конъюгация, присоединяющая к последним другие группы или молекулы. Наиболее часто метаболизм происходит именно в такой последовательности, но при наличии в молекуле химического вещества функциональных групп она может сразу же подвергнуться конъюгации.

В 1 фазе (модификация) химическое вещество подвергается гидролизу и окислению. Здесь наиболее важной является локализованная в основном в мембранах эндоплазматической сети система цитохрома Р-450, называемой также микросомальной системой метаболизма или монооксигеназной системой.

Во 2 фазе метаболизма (конъюгация) наиболее важными являются ферменты, относящиеся к классу трансфераз. Большинство этих ферментов находится в гиалоплазме (цитозоль). Присоединение ацетила (ацетилирование) идет с участием ацетилтрансфераз.

Функциональное состояние системы биотрансформации, в первую очередь, зависит от наследственных факторов. В зависимости от наследственно детерминированной активности ряда ферментов биотрансформация веществ может осуществляться различными метаболическими путями. Различают следующие варианты скорости биотрансформации веществ, определяемые генотипом: «быстрое окисление» – «медленное окисление», «быстрое ацетилирование» – «медленное ацетилирование».

Например, для жителей Восточной Азии характерна следующая наследственная особенность обмена веществ – «медленное» окисление. Известно, что многие монголоиды даже от небольших доз спиртного быстро пьянеют и могут получить сильную интоксикацию. Это связано с накоплением в крови этилового ацетальдегида, образующегося при окислении алкоголя ферментами печени. Алкоголь биотрансформируется в печени в два этапа: сначала превращается в токсичный этиловый альдегид, а затем окисляется с образованием безвредных продуктов, которые выводятся из организма. Скорость работы ферментов первого и второго этапов (алкогольдегидрогеназы и ацетальдегидрогеназы) задается генетически. Для коренного населения Восточной Азии характерно сочетание «быстрых» ферментов первого этапа с «медленными» ферментами второго этапа. В этом случае при приеме спиртного этанол быстро перерабатывается в альдегид (первый этап), а его дальнейшее удаление (второй этап - окисление) происходит медленно. Такая особенность связана с сочетанием двух мутаций, влияющих на скорость работы упомянутых ферментов. Предполагается, что высокая частота этих мутаций (30-70 %) есть результат адаптации к некоторым факторам среды.

В таблице 23 приведены данные о типах второго этапа биотрансформации – «ацетилирования» среди разных популяций [68] .

Таблица 23. Распределение в популяции типов биотрансформации

Как показывает таблица 23, генотип монголоидов и европеоидов  отличаются по скорости ацетилирования.  «Быстрое» цитозольное ацетилирование  выявленно у подавляющего большинства японцев и  китайцев, а также    коренного населения Крайнего Севера. «Медленный» тип ацетилирования наблюдается у большей половины европеоидов, а также у большей половины негроидов, почти у всех (более 4/5) эфиопов и египетских арабов.

С. Ш. Сулеймановым с соавторами провели исследование распределения типов ацетилирования и окисления у жителей Дальнего Востока. В работе [88] был проведен сравнительный анализ  влияния этнической принадлежности лиц, проживающих разное время на Дальнем Востоке, на функциональное состояние системы биотрансформации. Данные представлены в таблице 24.

Таблица 24. Распределение типов биотрансформации у жителей дальневосточного региона

По мнению авторов, среди пришлых европеоидного расового генотипа удельный вес «быстрых ацетиляторов» составлял около 45 %, а лиц из малых  народов Крайнего Севера – около 90 %. Такое распределение оказалось независимо от пола, возраста и сроков проживания на Севере или ином географическом ареале.

Удельный вес «быстрых окислителей» среди пришлого населения колеблется в пределах 46-52 %, а малых народов Крайнего Севера – от 6,7 до 11,4 %.

Таким образом,  абсолютное большинство коренного населения дальневосточного региона относятся к «быстрым ацетиляторам» и к «медленным окислителям» (90-95 %), в то время как показатели у пришлого населения (европеоиды) распределены поровну (50-55 %).

Ослабление микросомального окисления на фоне преобладания цитозольного ацетилирования у коренного населения Крайнего Севера в здоровом состоянии имеет адаптивное значение для компенсации анаболических процессов в условиях многофакторного хронического стресса, адекватного водно-солевого обмена и уровня артериального давления, оптимальной утилизации пищевых веществ при традиционном варианте питания. 

Слабое микросомальное окисление при отсутствии существенной патологии позволяет стабилизировать артериальное давление за счет высокого уровня альдестерона,  удерживать адекватную фиксацию белка в тканях жизненно важных систем и органов за счет повышенной концентрации эндогенных стероидных гормонов, включая соматотропин, пролактин, витамин D3  и целый ряд других витаминов.

С другой стороны, как плата за адаптацию, возрастает предрасположенность некоторых этносов к  онкологическим заболеваниям. Так, по данным Л. А.Пирузяна [68] установлена высокая положительная корреляционная  связь между частотой встречаемости фенотипа «быстрое N-ацетилирование» (население Южной Кореи, Японии) и коэффициентом смертности от первичного рака печени и рака желудка. Коэффициент смертности при хронических патологиях печени и первичном раке печени населения в этих странах выше в 2-10 раз, чем Англии или Финляндии.

Выявленные различия метаболизма популяций имеют большое значение  с точки зрения экологии человека. Они обязательно должны учитываться, например, в определении величин  предельно допустимых концентраций (ПДК) ряда химических веществ, таких, например, чья деструкция при биотрансформации должна заключаться в быстром окислении.  Для мест компактного проживания людей с фенотипом «медленное окисление» эти величины должны быть меньше, чем для пришлого населения. Таким образом, в промышленных центрах  не может быть одинаковых предельно допустимых концентраций для представителей разных популяций. Учет наследственных типов метаболизма необходим для эффективного  отбора людей для безопасной работы на химических предприятиях.

Заключение

Региональный адаптивный тип формируется под влиянием среды. Для Дальневосточного региона, население которого в подавляющем большинстве является мигрантами, региональный фенотип еще только формируется. Это предопределяет специфику заболеваемости, общий уровень здоровья популяции.

В жизни человека нередко создаются такие ситуации, когда он, будучи приспособленным к существованию в одних условиях, должен готовить себя к деятельности в других условиях. Чем будет определяться эффективность приспособления к новому воздействию? В этих случаях применим термин «степень готовности». Под готовностью организма к адаптации понимают такое его морфофункциональное состояние, которое обеспечивает успешность приспособления за счет так называемого явления «переноса» к новым условиям существования. Готовность организма к переносу, а следовательно к новой адаптации, зависит как от наследственных его свойств, так и от приобретенных в результате многократной тренировочной адаптации.

Для тренировки приобретенных свойств, позволяющих подготовить организм к адаптации и эффективности в ее осуществлении, значительную роль играют факторы, укрепляющие организм, стимулирующие его неспецифическую резистентность. К ним можно отнести рациональное питание, обоснованный режим, некоторые медикаментозные средства – адаптогены, физическую тренировку, закаливание. Из всех факторов особенно близкими нормальной физиологии являются два последних. Они представляются наиболее универсальными и продуктивными в плане формирования защитных сил организма. К закаливанию можно отнести целый ряд мероприятий, связанных с действием холода, тепла, пониженного содержания кислорода во вдыхаемом воздухе и др. Однако классическим примером закаливания является регулярная тренировка холодом.

Важной задачей в оптимизации адаптационных процессов является разработка и применение методов и средств повышения неспецифической и специфической резистентности организма, его адаптационных возможностей. С этой целью используются как лечебные физические факторы (аэроионотерапия, ультравысокочастотная терапия, фототерапия и так далее), так и различные медикаментозные средства – адаптагены, корректирующие адаптационный процесс, которых в арсенале профилактической медицины довольно много, от природных адаптагенов – элеутерокока, родиолы розовой, женьшеня и до более современных – деларгин, амлодипин и т.д.

По ряду причин применение медикаментозных средств не всегда возможно из-за дороговизны современных адаптогенов. Вследствие этого, для улучшения адаптационных процессов можно использовать физиотерапию, имеющей ряд преимуществ по сравнению с медикаментозными средствами: минимальная возможность развития побочных явлений, предсказуемость воздействия, отсутствие привыкания. Кроме того, комплексное воздействие физиотерапевтических методов обладает высокой биологичностью и мягким адаптационным действием.

Но основную роль должны играть природные лечебные факторы. Природные лечебные факторы являются привычными для человека, ответные реакции на них закреплены генетически, при их применении обычно не бывает осложнений, характерных для  лекарственной терапии,  поэтому их можно использовать длительно, курсами и практически всю жизнь для восстановления утраченного здоровья и увеличения продолжительности периода активной жизни.

 Приоритетными в эндоэкологической реабилитации являются методы на основе естественных факторов – климатотерапия, бальнеотерапия, аппаратная физиотерапия, диетотерапия.

Эндоэкологическая реабилитация (Е. М. Иванов, 1999 г.) нацелена на оздоровление полостей и пространств, образуемых слизистыми оболочками, эндотелиальными структурами, а также на восстановление надклеточных и клеточных структур. Выделяют четыре уровня эндоэкологической реабилитации.

Первый уровень – реабилитационные мероприятия направлены на оптимизацию взаимоотношений структурных образований слизистых оболочек дыхательных путей и желудочно-кишечного тракта с содержимым образуемых ими полостей. Цель этих мероприятий – восстановление структуры и функции слизистых оболочек и подслизистых образований. В частности, используются ингаляции эфирного елово-пихтового масла, флорентинной воды на слизистую оболочку верхних дыхательных путей при их неспецифическом воспалении, орошение ротовой полости и глотки раствором цеолитов, внутренний прием азотно-кремнистой минеральной воды для нормализации моторно-эвакуационной функции желудка и кишечника и улучшения выделительно-всасывающей функции.

Второй уровень оздоравливает эндоваскулярную среду.

Значительная часть методов санаторно-курортного восстановительного лечения направлена именно на второй уровень эндоэкологической реабилитации. Например, курсовой прием Шмаковской и Синегорской (Сахалин) минеральных вод приводит к достоверному снижению уровня триглицеридов крови, липопротеидов низкой плотности при увеличении липопротеидов высокой плотности. В результате санаторно-курортного лечения меняется  состав крови и региональная гемодинамика.

Третий уровень включает мероприятия, направленные на сохранение постоянства экзоваскулярной среды – межклеточных пространств и серозных полостей. Реабилитационные мероприятия этого уровня способствуют восстановлению микроциркуляции, тканевой перфузии, лимфооттока, что позволяет удалить из тканей токсины, метаболиты и доставить пластический и энергетический материал. Самыми распространенными мероприятиями третьего уровня являются лечебная физкультура, массаж, гидротермальные и аэротермальные процедуры, сопровождающиеся усиленным моче- и потоотделением (гипотонические минеральные воды внутрь, ванны, сауна, локальные тепловые процедуры и др.).

Четвертый уровень направлен на структурно-функциональное восстановление клеточных образований: клеточной и внутриклеточных мембран, клеточной протоплазмы, рецепторов мембран, ядерных структур. Мероприятия этого уровня должны проводиться длительное время, нередко на протяжении всей жизни. Приоритетными мероприятиями этого уровня являются варианты диеткоррекции с широким использованием биологически активных веществ в виде пищевых добавок. Санаторно-курортное лечение на этом уровне является мероприятием, активизирующим эффект диеткоррекции и должно входить в долгосрочные программы восстановительного лечения людей с нарушенными процессами адаптации.

Список литературы

1. Агаджанян, Н. А. Адаптация и экология человека: роль микроэлементов / Н. А. Агаджанян, А. Е. Северин // Вторая российская школа «Геохимическая экология и биогеохимическое районирование биосферы»: Материалы (тезисы, доклады, воспоминания) 25-28 января 1999.– М.,1999.

2. Ананьева, Г. В. Обеспеченность витаминами-антиоксидантами детей г. Амурска, проживающих в экологически неблагоприятной зоне / Г. В. Ананьева, Е. Г. Рябцева // Здоровье населения Дальнего Востока. 1996.

 3. Ананьева, Г. В. Сравнительная оценка обеспеченности витаминами студентов Хабаровского медицинского института / Г.В Ананьева, Е. Г. Рябцева // Социальная экология и здоровье человека: вып.3.– Хабаровск , 1988.

4. Андриевский, В. П. Социально-гигиеническая оценка здоровья детей как проблема дефицита трудовых ресурсов на Дальнем Востоке / В.П. Андриевский, Г.А. Власова // Физическое состояние населения Дальнего Востока.– Хабаровск, 1992.

5. Алексеева, Т. Л. Проблемы эволюционной морфологии человека и его рас /Т. Л. Алексеева.– М.: «Наука», 1986.

6. Алексеева, Т. И. Адаптация человека в различных экологических нишах Земли (биологические аспекты): курс лекций / Т. И. Алексеева.– М.: МНЭПУ, 1998.

7. Алтухов, Ю. П. Генетические процессы в популяциях / Ю. Г. Алтухов. – М.:ИКЦ «Академкнига», 2003.

8. Аматняк, Л. К. Влияние муссонного климата на функциональное состояние сердечно-сосудистой системы школьников Хабаровска /Л. К. Аматняк //Медико-климатические аспекты здоровья на Дальнем Востоке. – Владивосток, 1989.

9. Атлас окружающая среда и здоровье населения России. – М., 1995.

10. Атлас Хабаровского края: для общеобразовательных школ, 2000.

11. Баженкина, М. А.  Радиация и окружающая cреда / М. А. Баженкина,  В. А. Монич //Медицинские проблемы экологии. – Ниж. Новгород, 1992. 

12. Баранов, А. А. Здоровье детей России: научные и организационные

      приоритеты /А. А. Баранов // Педиатрия, № 4, 1999.

13. Бондарев, Л. Г. Микроэлементы – благо и зло / Л. Г. Бондарев. – М.:

     «Знание», 1984.

14. Бутюкова, В. А. Распространенность близорукости в Хабаровском крае/ В. А. Бутюкова, А. Г. Рослякова, Г. П. Смолякова, К. Н. Басистая// Клинические и функционально - морфологические аспекты адаптации к природным и производственным условиям Дальневосточного региона. –Хабаровск, 1982.

15. Васильев, Н. В. Особенности распространения онкологической патологии у малочисленных народов Сибири и Дальнего Востока / Н. В. Васильев, Л. Ф. Писарева, В. Д. Подоплекина. – Томск, 1992.

16. Вечелковский, Ю. Л. Обмен Mn у детей, больных эпидемическим гепатитом. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к.м.н. – Хабаровск, 1968.

17. Вишневский, Д. Численность и размещение населения Хабаровского края. Серия карт природных ресурсов, населения и хозяйства Хабаровского края: вып 1/ Д. Вишневский, Е.  Мотрич. – Хабаровск, 2001.

18. Воронина, В. Г. Показатели аскорбиновой кислоты в моче у беременных женщин в зависимости от сезона / В. Г. Воронина // Здоровье населения Дальнего Востока, 1996.

19. Генофонд и геногеография народонаселения России и сопредельных стран / Под ред. Ю. Г. Рычкова. – СПб., 2000.

20. Геохимическая специализация как основа при медико-биологическом и эколого-ландшафтном районировании (на примере азиатско-тихоокеанского региона). – Биробиджан, 1993.

21. Гопохова, Л. Г. Радон как природный фактор воздействия на здоровье населения Дальнего Востока / Л. Г. Гопохова,  В. А. Рябкова,  Н. Э. Косых // Стратегии развития Дальнего Востока: возможности и перспективы: т. 4. –Хабаровск, 2003.

22. Города Хабаровского края. – Хабаровск, 1972.

23. Григоренко, В. Е.  Сезонные различия показателей периферической крови у жителей Дальнего Востока / В. Е. Григоренко // Проблемы биоклиматологии и климатофизиологии. – Новосибирск, 1970.

24. Дергачева Н. Н. Оценка климатических условий жизнедеятельности человека на Дальнем Востоке / Н. Н. Дергачева // Социальная экология человека и здоровье человека: ч.2.– Хабаровск, 1988.

25. Джерет, П. Железо для здоровья /П. Джерет // Будь здоров, № 2, 2001.

26. Дроздова, Н. Ф. Особенности показателей липидного обмена у жителей Нижнего Амура / Н. Ф. Дроздова, Л. С. Хрипкова, Г. П. Ганенко// Клинические и функционально-морфологические аспекты адаптации к природным и производственным условиям Дальневосточного региона. – Хабаровск, 1982.

27. Дрюцкая, С. М. Дефицит йода и здоровье населения Дальнего Востока/ С. М. Дрюцкая, В. А. Филонов // Стратегии развития Дальнего Востока: возможности и перспективы: т.4. – Хабаровск, 2003.

28. Дрюцкая, С. М. Медико-экологическая оценка йодной недостаточности на территории Хабаровского края в условиях природного йоддефицита. Автореферат дисс. на соискание уч. ст. к.б.н. – Владивосток, 2005.

29. Дьяченко, В. Г. Состояние здоровья пришлого и коренного населения Хабаровского края и организация медицинской помощи в условиях социальных, политических и экономических реформ 90-х годов/ В. Г. Дьяченко, В. Б. Пригорнев // Состояние здоровья коренных народов Приамурья. – Хабаровск, 1998.

30. Жербин, Е. А. Река жизни/ Е. А. Жербин,  А. Б. Чухловин. изд.–М.: «Знание», 1990.

31. Здоровье и окружающая среда. Под ред. Дж. Ленихена, У. Флетчера. – М.: «Мир»,1979.

32. Ивенкова,  Н. А. Древняя история Дальнего Востока: учебное пособие для 6 класса средней школы / Н. А. Ивенкова, И. П. Силина. – Хабаровск, 1998.

33. Ишаев, В. И. Стратегия развития российского Дальнего Востока /В. И. Ишаев // Вест.Рос.акад.наук, т. 71, №11, 2001.

34. Казанский, В. И.  Урановые месторождения азиатской части тихоокеанского рудного пояса /В. И. Казанский // Геология рудных месторождений,  т. 37, № 4, 1995.

35. Казначеев, С. В. Методы исследования антропоэкологических систем на индивидуальном и организменном уровнях в биологии и медицине/ С. В. Казначеев // Экология человека, 1978.

36. Казначеев, С. В. Свет в жизни природы и человека / С. В. Казначеев, Л. В. Молчанова. – Новосибирск, 1998.

37. Казначеев, В. П. Оценка здоровья населения Сибири и Дальнего Востока как метод изучения адаптивных особенностей популяции / В. П. Казначеев // Проблемы биоклиматологии и климатофизиологии. – Новосибирск, 1970.

38. Караванов, К. П. Источники водоснабжения Хабаровска (ресурсно- экологический аспект) / К. П. Караванов // Вопросы географии Дальнего Востока, вып. 21. –  Хабаровск, 1998.

39. Кириллов, Е.  Уран на продажу / Е. Кириллов // Тихоокеанская звезда, 9

      января, 1998.

40. Климат Хабаровска. – Л., 1981.

41. Козлов,  В. К. Состояние здоровья женщин и детей коренного и пришлого населения Приамурья с экологических и донозологических позиций / В. К. Козлов // Состояние здоровья коренных народов Приамурья. –Хабаровск, 1998.

42. Козлов, В. К. Актуальность проблем патологии беременности и детского возраста на Дальнем Востоке /В. К. Козлов // Теоретические и практические вопросы профилактики, диагностики и лечения наиболее распространенных заболеваний Сибири и Дальнего Востока. – Новосибирск, 1983.

43. Козлов, В. Ф. Справочник по радиационной безопасности /В. Ф. Козлов. –

      М., 1977.   

44. Кольтовер, В. К. Радоновая радиация: источники, дозы, биологические эффекты /В. К. Кольтовер // Вестник Рос. академии наук, т. 66, № 2, 1996.

45. Кольцов, И. П. Иммунобиологическая реактивность в процессе адаптации здорового организма в зоне строительства восточного участка БАМа/ И. П. Кольцов // Клинические и функционально-морфологические аспекты адаптации к природе и производственным условиям Дальневосточного региона. – Хабаровск, 1982.

46. Константинов, А. А. Дальневосточная кухня. /А. А. Константинов. – Хабаровск, 1990.

47. Кот, Ф. С. Ртуть в бурых лесных  и бурых отбеленных почвах Среднего Амура, их городских аналогах / Ф.С. Кот// III съезд Докучаевского общества почвоведов. – Суздаль, 2000.

48. Кот, Ф. С. Рассеянные металлы в донных отложениях р. Амур и зоны смешения в Охотском море /Ф. С. Кот // Геохимия. № 1, 1998.

49. Кот, Ф. С. Ртуть в почвах Среднеамурской низменности/ Ф. С. Кот, Л. А. Матюшкина // Агрохимия. №3, 1997.

50. Кузин, А. М. Вечный спутник жизни на земле – радиация /А. М. Кузин // Вестник Рос. академии наук, т. 66, № 4, 1996.

51. Куприянов, В. С. Основы физиологии крови взрослого и детского организмов / В.С. Куприянов, А. Д. Дмитриев, В. А. Бочкарев,  Г. Л. Драндров. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. Университета, 1993.

52. Куприянов, В. С.  Морфофункциональные изменения лимфоцитов у здоровых детей и при острой пневмонии как один из моментов адаптации / В. С. Куприянов,  Н. Д. Седунов// Механизмы адаптации, –Благовещенск, 1975.

53. Кулинич, И. Ю. Экологические основы градостроительства на Дальнем Востоке / И. Ю. Кулинич,  Т. И. Подгорная– Хабаровск, 1997.

54. Лапшин, Е. А. Особенности санитарного состояния реки Амур в зоне

      города Хабаровска /Е. А. Лапшин // Вопросы экологической биохимии,

      физиологии и морфологии. – Хабаровск, 1981. 

55. Лукашева, И. Л. Сравнительное изучение содержания Mn, Cu, Pb и Ti в почвах, воде, растениях,  некоторых тканях и биологических жидкостях здоровых и больных атеросклерозом людей района Хабаровска. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к.м.н. – Хабаровск, 1970.

56. Луценко, М. Т. Медико-биологические задачи на территории строительства БАМа в Приамурье / М. Т. Луценко // Механизмы адаптации. – Благовещенск, 1975.

57. Матюхин, В. А. Биоклиматология человека в условиях муссонов /В. А.

      Матюхин. – Л., 1971.

58. Матюхин, В. А. Суточные ритмы физиологических процессов у жителей Приморья и Южного берега Крыма в зимний и летний сезоны /В. А. Матюхин // Проблемы биоклиматологии и климатофизиологии. – Новосибирск, 1970.

59. Мешалкина, С. Ю. Заболеваемость эндемическим зобом в Дальневосточном регионе/ С. Ю. Мешалкина, В. В Гацан // Здравоохранение Российской федерации, №2, 1996.

60. Михайлов, В. И. Социально-экономическое положение коренного населения Приамурья / В. И. Михайлов, А. А. Чуркин// Состояние здоровья коренных народов Приамурья. – Хабаровск, 1998.

61. Михайловская, Т. Г. Стресс и магний // Приамурские ведомости, 9 сент., 1998.

62. Мохнач, В. О. Йод и проблемы жизни /В. О. Мохнач. – Л., «Наука», 1979.

63. Никитин, Ю. П. Демография долгожительства в Сибири и на Дальнем Востоке / Ю. П. Никитин,  О. В. Татаринова // Проблемы социальной гигиены и истории медицины, № 4, 1994.

64. Никитин, Ю. П. Демография долгожительства в Сибири и на Дальнем Востоке / Ю. П. Никитин,  О. В. Татаринова // Проблемы здоровья населения Крайнего Севера в новых экономических условиях. – Новосибирск, 1995.

65. Овчаров, В. К. Сезонность и смертность населения / В. К. Овчаров,  Е. А. Тишук // Проблемы социальной гигиены и истории медицины, № 5, 1994.

66. Оскольский, Г. И. Влияние природных факторов на структуру стоматологических заболеваний населения Хабаровского края/ Г. И. Оскольский // Социальная экология и здоровье человека: вып. 3. – Хабаровск, 1988.

67. Паневина, Г. Н. Мой край / Г. Н Паневина, А. Н. Махинов. – Хабаровск, 2000.

68. Пирузян, Л. А Метаболический паспорт человека – основа новой стратегии в фармакологии / Л. А. Пирузян // Вестник РАН, том 74,  № 7, 2004.

69. Прохоров, Б. Б. Медико-экологическое рaйонировaние и регионaльный прогноз здоровья нaселения России /Б. Б. Прохоров. – М.: МНЭПУ, 1996.

70. Подвальный, А. Ю. Особенности течения репаративного остеогенеза при переломах длинных трубчатых костей в Амурской области /А. Ю. Подвальный // Механизмы адаптации. – Благовещенск, 1975.

71. Показатели естественной резистентности и иммунитета у жителей дальневосточного региона России. – Хабаровск, 1994.

72. Поступаев, В. В. Биохимический статус в оценке здоровья и планирования физической нагрузки студентов /В. В. Поступаев, Г. В. Ананьева,  Е. Г.  Рябцова, В. Е Могилев, Л.К Рухляд, В.А. Замараев// Проблемы физической культуры, спорта и здоровья на Дальнем Востоке. – Хабаровск, 2000.

73. Потапов, В. Н. Динамика состояния факторов естественного иммунитета здорового человека в различные временные периоды /В. Н. Потапов. –Владивосток, 1981.

74. Пояснительная записка к картам радононосности и радоноопасности территории г. Хабаровска. Предприятие «Радон», 1998.

75. Равнянская, Н. К. Душные погоды на юге Дальнего Востока и региональные особенности их формирования / Н. К. Равнянская,  Л. Н. Кравченко // Медико-климатические аспекты здоровья на Дальнем Востоке. – Владивосток, 1989.

76. Рогачева, Н. М. Изоиммунологическая структура больных дизентерией во Владивостоке /Н. М. Рогачева // Кишечные заболевания и инвазии в природно-климатических условиях Приморья. – Владивосток, 1977.

77. Рудик, Е. И карта расскажет, чем дышим / Е. Рудик // Тихоокеанская звезда, 8 янв. 1998.

78. Руководство по медицинской географии / Под ред. А. А. Келлера. – СПб.: «Гиппократ», 1993.

79. Рычков, Ю. Г. Взаимосвязь природных зон, генофонда и здоровья населения России /Ю. Г. Рычков // Вестник Российской академии наук, т.68, № 12, 1998.

80. Рябкова, В. Региональный токсикоз / В. Рябкова,  Б. Когут, Е. Иванова, В. Скачков, В.  Буряк // Человек. Экология. Здоровье.  № 1, 1995.

81. Рябцева, Е. Г. Биохимический статус крови студентов медицинского института / Е. Г. Рябцева,  Г. В. Ананьева // Вопросы экологической биохимии, физиологии и морфологии. – Хабаровск, 1989.

82. Савченко, А. Радон не виден, но опасен /А. Савченко // Тихоокеанская

       звезда, 2 авг. 2002.

83. Седунов, Н. Д. Морфофункциональные изменения лимфоцитов у здоровых детей и при острой пневмонии как один из моментов адаптации /Н. Д. Седунов // Механизмы адаптации. – Благовещенск, 1975.

84. Семенова, А. Н. Целительные свойства синего йода /А. Н. Семенова. –  СПб.: «Невский проспект», 2000.

85. Сидоренко, Г. И. Радон в жилищах (обзор)// Гигиена и санитария,  № 5, 1994.

86. Синицкая, Г. И. Йод в водах Зейско-Буреинской равнины / Г. И. Синицкая // Агрохимия, № 1, 1970.

87. Состояние природной среды и природоохранная деятельность в Хабаровском крае в 1991 году. Доклад комитета экологии и природных ресурсов Хабаровского края / Под ред. А. А. Коленченко. – Хабаровск, 1992.

88. Сулейманов, С. Ш. Система биотрансформации ксенобиотиков в адаптивных реакциях организма / С. Ш. Сулейманов, И. П. Кольцов // Состояние здоровья коренных народов Приамурья. –  Хабаровск, 1998.

89. Учакина, Р. В. Гипофиз-тиреоидная и иммунная системы у школьников Приамурья с дефицитом иодидов в цельной крови / Р. В. Учакина, С. В. Супрун, М. В. Ефименко, В. К. Козлов // Амур на рубеже веков. Ресурсы, проблемы, перспективы. – Хабаровск, 1999.

90. Физиология человека: в 4х томах.  Пер. с англ./ Под ред. Р. Шмидта и Г. Тевса. М.: «Мир», 1986.

91. Фортескью, Дж. Геохимия окружающей среды /Дж. Фортескью. – М.:

     «Прогресс», 1985.

92. Химический состав пищевых продуктов // Под ред. И. М.Скурихиной. –М.: Наука, 1987.

93. Холл, Э. Дж. Радиация и жизнь /Э. Дж. Холл.– М., Медицина, 1989.

94. Шевченко Ю. Л. Безопасное переливание крови. – СПб.: «Питер», 2000.

95. Шендерова, Э. В. Распределение групп крови по системе АВО у ортопедических больных из разных геохимических ландшафтов Восточной Сибири / Э. В. Шендерова,  В. А. Шендеров, В. М. Мещенко// Травмы и ортопедические заболевания у взрослых и детей в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. – Иркутск, 1989.

96. Шмальгаузен, И. И. Избранные труды/ И. И. Шмальгаузен. – М.: Наука,

      1983.

97. Шульц, Н. А. О нормативах клеточного состава крови /Н. А. Шульц // Лабораторное дело, № 10, 1963.

98. Эндакова,  Э. А. Медицинская климатология на Дальнем Востоке/ Э. А. Эндакова., Н. Н. Малахова // Вестник Дальневосточного отделения РАН, №3, 1995.

99. Эйхлер, В. Яды в нашей пище /В. Эйхлер. – М.: Мир, 1993.